Это длилось уже долго. Возможно, всегда. Впрочем, об этом он не думал, потому что не думал вообще ни о чем.

Это могло длиться еще долго. Могло длиться всегда. Но и об этом он тоже не думал.

Первое, что появилось в его сознании, была заинтересованность каким-то изменением. Он заметил это изменение, он обратил внимание на это изменение, но не мог понять – в чем оно? Красные тела все плыли и исчезали слева, но что-то поменялось. Но что?

Ему стало интересно. Сознание получило задачу и начало лениво включаться. И чем больше оно просыпалось, тем отчетливее наблюдались происходящие изменения. Наконец стало понятно, что изменилась темнота, в которой плавали те же самые штуки. Она стала светлеть и светлеть и вскоре посветлела уже настолько, что проплывающие красные тела на ее фоне показались более темными. А потом и совсем черными. Там, за всем этим появился какой-то свет. Много света!

– Он открыл глаза! Он открыл глаза! – услышал он чей-то голос. – Вот, Миша, пей! Вот вода!

Над ним кто-то склонился. Он льет воду ему на губы и протирает очень мокрой тряпкой его лицо. Вода течет за уши и по шее.

– Анатоль… – чуть слышно прошептал Михаил.

– Я это, я! – плакал Коэн. – Я уж думал, что ты не очнешься…

Вместе с сознанием вернулась боль. Коэн приподнял его голову, чтобы ему было удобнее пить воду, и он рассмотрел свои ноги. Они уже не трепетали, как недавно. Раны на них запеклись и высохли.

– Ты потерял много крови, но Лиза меня научила, что делать. Кровь мы остановили, и теперь будем ждать, когда она восстановится.

– Сколько я был без сознания?

– Часа четыре, не меньше…

– Где Лиза?

– Тут я, Мишенька! – услышал он голос Извольки. – Как же я страдаю, что не могу быть с тобой!

– Почему не можешь? Ты всегда со мной…

– Ну что ты говоришь! – всхлипнула девушка.

– Лиз, – попросил Беловский, – у тебя там нет какого-нибудь тюбика, чтобы не болело.

– Прости, миленький! – разрыдалась она, – Никак я не могу ослабить твою боль! Ника-а-а-ак! Мы запустили процесс регенерации поврежденных тканей прямо на тебе живом! Это должно быть очень мучительно… Сейчас в тебе заново строятся клетки раздробленных костей и потому нервы и мышцы мы пока не можем начать воссоздавать. Какое-то время они должны просто так болтаться. Их даже сушить нельзя, они должны оставаться влажными. Сначала кости, потом все остальное. Иначе нельзя!

– Ну не плачь, не плачь, родная… Я потерплю. Я теперь все вытерплю.

– Ты бы и тогда вытерпел. Я знаю, что ты бы вытерпел! Просто у тебя был травматический шок, и ты не отдавал себе отчет. Именно поэтому мы опять чуть не потеряли и тебя, и весь наш проект! Ты бы знал, что у нас началось! Что началось!

– Ну и что началось?

– Я сразу вылетела из проекта, поэтому знаю, что было только по рассказам.

– А почему ты вылетела? Тебя наказали за меня?

– Нет, просто я погибла, когда мне было два годика. Весь мир стал развиваться по другому пути. Исчезла не только я, но и многие другие, Селиван, с Серафимом, например, даже и не родились. А ведь именно они создали нашу технологию. Ты только представь, мы остались вообще ни с чем! Саня оказался в каком-то дальнем гарнизоне на базе утилизации старых ракет совершенно без связи и контактов. Даже Интернета у них там не было!

– Кто же разрулил ситуацию?

– Киприан, Тимофей и еще много-много святых предков. Даже Венеслава рвалась на твою выручку. Насилу ее остановили. Бой баба!

– Ты рассказывай, рассказывай! Когда ты говоришь, я отвлекаюсь от боли, и мне становится легче.

– Скоро тебе станет и на самом деле легче. Даже весело! Когда ткани начнут зарастать, будет щекотно.

– Что же случилось с историей? Расскажи.

– Ну, если в двух словах, то нам, по известным причинам, не удалось предотвратить цунами в Атлантике, поэтому началась ядерная война. Причем, как Россия ни старалась не ввязываться, так и не смогла.

– А что случилось?

– Я точно не вникала, но суть в том, что около шестидесяти миллионов европейских беженцев ворвались на Украину. Тогда она еще была отдельной страной и очень стремилась в ЕС. Ее заявление на вступление давно уже пылилось где-то под сукном. Но тут цунами, пол Европы смыто, народ ломанулся на восток, опустошил все восточноевропейские страны. Поэтому европейский парламент моментально проявил неслыханное дружелюбие к украинцам. Там быстренько откопали заявление, и в течение трех часов приняли Украину в Европу. Ну а дальше все произошло как в сказке. Со стороны Европы в одностороннем порядке все границы были сняты даже раньше на два часа, чем закончилась официальная процедура приема нового члена, и они все разом приехали…

– Какой ужас!

– Погоди, это еще не ужас – засмеялась она. – Ужас начался позже. У России с Украиной граница была чисто символическая. Поэтому голодные европейцы, за три дня пойдя и опустошив Украину, ринулись в Россию. Мы поколебались, попытались навести на границе порядок, но где уж там! Короче, Россия не стала открывать огонь по мирным беженцам и направила их потоки в астраханские и калмыцкие степи, чтобы организовать там для них лагеря. Но НАТО, куда вместе с членством в ЕС автоматически вступила Украина, не мешкая долго, передислоцировало в Крым свои передовые части, что возбудило крымских татар, которые подняли такой шум, что услышали в Стамбуле и Иране. В Турции, кстати, в эти дни произошел военный переворот и к власти пришли исламские радикалы, которые также быстро разорвали все отношения с НАТО и влились в Исламский Халифат, объединивший в это время все мусульманские страны в единый, мощный союз. Такие вот пироги…