— Заставить, так сумеют, — флегматично откликнулся князь. — Чай у меня стекловары не хуже будут, чем в каких-то медвежьих углах.

— Кстати, — княжна перевела свой задумчивый взгляд с бутылки на князя, — а что слышно про начальника твоей стражи, что сбежал тогда, сразу после этих путешественников. Нашли его?

— Пропал, — недовольно поморщился князь. — Даже судна, на котором они сбежали, и того не нашли. Как в воду канул.

— Жаль, — задумчиво хмыкнула княжна. — Но для него будет лучше, чтобы он, действительно, в воду канул. Иначе, — она зло прищурила глаза, глядя на князя каким-то удушающим взглядом, — он ещё не раз пожалеет о том, что сбежал тогда.

— Ты у меня, милая, всю стражу застращала, — недовольно проворчал князь. — Этот и так уже второй был за те прошедшие полгода. Я теперь никак не могу найти ему замены. Все отказываются. Никто не хочет работать.

— Ничего, дорогой дядюшка, количество и качество охраны это только вопрос оплаты. Значит, будем платить больше. И соответственно нанимать более опытных профессионалов, а не этих твоих деревенских увальней, которые и годны только на то, чтобы девок по амбарам щупать, да под юбку к горничным во время дежурства лазить.

— Да, да, — покивала она головой. — Думаешь, я не знаю, чем занимаются эти твои доблестные стражнички, когда стоят в охране у твоих дверей? Когда их, якобы, никто не видит?

— Такую стражу разогнать давно надо было бы, а ты всё за старое держишься.

— Мы с ними с самого детства, мы с ними начинали, — передразнила она старого князя.

— А дружки то наши, не промах будут, — похлопала она ладошкой по изящным шкатулкам, неожиданно переключившись. — И они не из нашего мира, и опыт у них другой. Совсем иной, чем у нас, — с задумчивым видом, протянула она.

— Не лучше, не хуже, а именно иной. И обращаться надо с ними совсем по иному, нежели с нашими старыми недругами боярами.

— Так что, дядюшка, ты можешь, конечно, обижаться, но стражу твою я разгоню. По сырым углам, да по дальним гарнизонам. В конце концов, пусть едут на границу с ящерами, всё равно ни на что иное, более толковое, они не пригодны. Вот там то пусть и отдохнут чуток, — усмехнулась она. — Делать там нечего. Даже девок, и тех нет. Вот пусть и поищут, кому можно под юбку залазить, а когда и не стоит.

— Жаль, конечно, что начальник стражи ушёл, а то бы я ему припомнила этот эксклюзивный продукт, — княжна задумчиво провела пальчиком по горлышку бутылки и щёлкнула ноготком по краю.

На минуту замерев, она долго вслушивалась в тихо тающий в воздухе мелодичный звон стекла, раз, за разом постукивая своим ноготком по краю горлышка бутылки и склонив к нему свою голову.

— Поёт, — удивлённо проговорила она, задумчиво глядя на князя. — У нас таких бутылей не делают, — разочарованно покачала она головой. — Умеют же стервецы! — восхищённо покачала она головкой. — Жаль даже будет убивать.

— Как бы он смотрелся, — мечтательно проговорила она, глядя задумчивым взглядом на бутылку, — верхом, на колу, — проговорила она, вновь мечтательно улыбнувшись. — Жаль, что ушёл.

— Но у нас есть те двое, что стояли у твоих дверей, — неожиданно оживилась она. — Мы их тоже можем посадить на кол.

— Не можем, — усмехнулся князь. — Я их отослал. На границу. К ящерам. Пожалел, бедных ребят. Зная, что ты приезжаешь, я их сам отправил на границу, на войну. Там нужен народ. Там проблемы.

— Какие ещё могут быть проблемы с ящерами? — недоуменно наморщила носик княжна. — Проблемы у нас только в том, что ты меня опять лишил развлечения.

— Они не хотят больше за такие деньги покупать ягоду, — помрачнев, тихо ответил ей князь. — Ни свежую, ни вяленую, ни жареную, ни пареную, — все, усиливая голос, неожиданно заорал князь, схватив со стола блюдо с ранней клубникой и бросая его в стену.

— Они требуют возврата к прежним ценам и отказались покупать нашу ягоду.

— Более того, они не продали нам ни одного своего лекарства. А об элексирах я вообще молчу!

— Грязные рептилии. Твари! — злобно зашипела княжна, мгновенно сбрасывая с себя сонное состояние. — Да как они посмели! — вскочив из-за стола, княжна яростно забегала по террасе. — Мы их, можно сказать, от гибели спасли. Приютили на границе наших земель, когда их гнали отовсюду. А они не желают с нами расплачиваться, не хотят нам давать своих лекарств!

— Твари, — постепенно успокаиваясь, она прошлась к перилам террасы и задумчиво поглядела на пустынный в этот утренний час двор.