– Ты куда меня завез? Мог бы у автобусной остановки тормознуть, в конце-то концов.

Тот ехидно заметил, запирая дверцу машины и включая сигнализацию:

– А я тебе не извозчик и в машину к себе не приглашал, ты в нее сам залез. Вот и шагай теперь домой своими ножками!

Тот со злостью махнул рукой, как бы говоря: ну, погоди! – и побежал на остановку, расположенную за несколько кварталов, поеживаясь под промозглым сырым ветром. Юрий сердито плюнул ему вслед и отправился домой, в ласковые объятия Инги.

Это было невыносимо. Юрий сидел напротив Саши и в который раз пытался предупредить ее о потребительских взглядах на женщину теперь уже бывшего дружка. Из лучших побуждений, естественно. Но она все его предостережения пропускала мимо ушей. Сидела с таким равнодушным видом, будто слушала заезженную пластинку. Он снова горячо повторил, пытаясь воззвать к ее здравому смыслу:

– Он тебя просто использует. Как говорят, поматросит и бросит. Не думай, что он испытывает к тебе какие-то там серьезные чувства.

Саша смотрела на возмущенное лицо Юрия и не могла понять, с чего он начал как свирепо о ней заботиться. Не верилось, чтобы он искренне пекся о ее благополучии. Она передвинула спицы у наполовину связанной для Анюты шапочки и раздумчиво произнесла:

– А ты заметил, что всё сказанное тобой о Павле с таким же успехом можно сказать и о тебе? – И, копируя его, иронично добавила: – Как говорится, рыбак рыбака. Или скажи мне, кто твой друг.

Юрий поперхнулся, не желая признавать очевидное.

– Но я же о тебе думаю, чтобы тебе не пришлось страдать! – он рывком вскочил на ноги и принялся вышагивать по комнате, каждый раз задерживаясь возле нее, чтобы взглянуть на прилежно склоненную головку.

Саша с нескрываемой иронией посмотрела на бывшего мужа. Никто не приносил ей столько мучений, сколько он сам. Но говорить ему об этом бессмысленно. Еще возомнит, что она до сих пор к нему неравнодушна, а ей вовсе не нужны африканские страсти на пару месяцев, а то и меньше.

Тихо попросила:

– Не надо обо мне так свирепо заботиться. Я и сама могу на досуге этим заняться.

Он уставился на нее, исчерпав все аргументы. До чего же женщины упрямые существа! Ничто на нее не действует, ни один из выверенных и логичных аргументов, которых он привел ей добрую тысячу.

Подняв голову от вязания, Саша насмешливо сверкнула глазами.

– А может ты о себе беспокоишься, чтобы никто не посягнул на твое достояние, хотя и бывшее, так сказать?

Юрий отошел от нее и молча сел на диван. Очень не хотелось признавать, но истина в ее словах была, и даже гораздо большая, чем могла ожидать бывшая жена. Снова склонившись над шапочкой и старательно перебирая спицами, она будто забыла о его существовании.

Почувствовав себя предметом интерьера, значимым не более стула, стоявшего рядом, Юрий нахмурился, но Саша его недовольные гримасы игнорировала. Несколько раз в комнату забегала Анюта, игравшая в спальне, что-то щебетала и снова убегала к своим куклам.

Но вот шапочка была закончена. Саша довольно вздохнула, полюбовалась делом рук своих, с силой встряхнула ажурную вещицу, чтобы распрямился примятый пух, аккуратно сложила ее и убрала в шкаф. Потом посмотрела на Юрия тем особенным долгим взглядом, которым смотрят на слишком засидевшихся гостей.

Юрий понял ее намек, но уходить не хотел. Они просидели почти два часа в полнейшем молчании, и ни один из них этим не тяготился. Но Саша была права – ему надо идти. Инга звонила уже несколько раз, но он не брал трубку. И без того было ясно, что она скажет.

Тяжко вздохнув, пошел к дверям, но на полдороге остановился и выпалил:

– А если нам снова жить вместе? Я имею в виду, жить я буду не здесь, просто приходить буду не к дочери, а к тебе. Ну и помогать, конечно, если нужно.

У Саши тяжко потемнел взгляд, и он понял, что сказал чушь и сказал напрасно. Она презрительно уточнила:

– Ты хотел сказать не «жить», ты хотел сказать «спать». Или, еще вернее – трахаться.

Это довольно распространенное слово в ее устах прозвучало так грязно, так вульгарно, что он застыл и с упреком посмотрел на нее. Он вовсе не этого хотел!

Не обращая внимания на его укоризненное лицо, она сурово продолжала:

– На роль жены, значит, я не годилась, а вот любовницы – без проблем. Конечно, зачем богатеньким мальчикам жены не их круга? К таким, как я, такие, как ты, приходят лишь сексуальную нужду справлять. – Это у нее вышло так похоже на Ларису Львовну, что Юрию стало стыдно. – Ты живешь с этой своей Ингой, а изменять ей собираешься со мной? Как удобно, и возразить она не сможет, когда ты будешь появляться здесь как минимум пару раз в неделю. Ты же любящий отец и приходить будешь исключительно к ребенку. Комар носа не подточит!