Подход к исследованию сенсорных задач как к объекту психофизических исследований позволяет преодолеть сложившуюся в истории психологии обособленность психофизики от других областей психологии, оживляет интерес к ней. Вместе с тем этот подход ведет к исследованию одной из самых загадочных проблем психологии — проблемы принятия решения.

В заключение хотелось бы подчеркнуть, что историю любой науки, в том числе и психофизики, нельзя связывать только с прошлым. История науки поучительна не только в том отношении, что предостерегает исследователя от ошибок, которые уже были однажды сделаны, и тех подходов к проблемам, которые оказались непродуктивны, но и позволяет отметить «точки роста» науки и, следовательно, предвидеть направление ее дальнейшего развития. Беглый взгляд на историю психофизики, или точнее, на логику ее развития позволяет прийти к выводу, что психофизика встает на путь исследования сенсорных задач и с ним неразрывно связано ее будущее.

Бернштейн Н. А. Предисловие // Чхаидзе Л. В. Координация произвольных движений человека в условиях космического полета. М., 1968.

Выготский Л. С. Избранные психологические произведения. М., 1956.

Геллерштейн С. Г. Действия, основанные на предвосхищении и их моделирование в эксперименте // Проблемы инженерной психологии. Вып. 4. Л., 1966.

Гиппенрейтер Ю. Б. Движения глаз в деятельности человека и в ее исследовании // Исследование зрительной деятельности человека. М., 1973.

Леонтьев А. Н. Проблема деятельности в психологии // Вопросы философии. 1972 а. № 9.

Леонтьев А. Н. Проблема развития психики. М., 1972 б.

Узнадзе Д. Н. Психологические исследования, М., 1966.

Corso J. F. A theoretico-historical review of the threshold concept // Psychological Bulletin. 1963. Vol. 60. № 4.

Thurstone L. L. Psychophysical analysis // The American Goumal of Psychology. 1927. Vol. 38.

Если бы кто-то поставил перед собой задачу составить карту современных психологических исследований, то материк познавательных процессов занял бы на этой карте большую ее часть. По своему возрасту психология познавательных процессов старше других разделов психологической науки. Дата ее рождения фактически совпадает с появлением экспериментальной психологии, вычленившейся в 1860 годах из философии и решительно заявившей свое право на существование.

Вместе с тем вряд ли вызовет сомнение утверждение о том, что судьба психологии памяти неотделима от судьбы психологии познания в целом, и в первую очередь — от методологии психологии познания. В системно-деятельностном подходе к изучению психических процессов все явственнее обозначается переход от анализа отдельных чувственных впечатлений, вырванных из реального процесса жизни и представляющих собой искусственные продукты лабораторных ситуаций, к разработке представлений об Образе мира, регулирующего поведение индивидов в объективной действительности. Ориентация в различных ответвлениях психологии познания смещается в направлении от психофизики чистых ощущений — к психофизике сенсорных задач (Асмолов, Михалевская, 1974; см. также данное издание, с.276–285), от мира образов — к образу мира (Смирнов, 1981).

В отечественной психологии фундаментальное значение для изменения общей стратегии изучения познавательных процессов приобрела работа А. Н. Леонтьева «Образ мира». В этой итоговой и оборванной на полуслове рукописи была принципиально по новому поставлена основная проблема психологии познания: «… В психологии проблема восприятия должна ставиться как проблема построения в сознании индивида многомерного образа мираобраза реальности <…> Психология образа <…> есть конкретно-научное знание о том, как в процессе своей деятельности индивиды строят образ мира — мира, в котором они живут, действуют, который сами переделывают и частично создают; это — знание о том, как функционирует образ мира, опосредствуя их деятельность в объективно реальном мире» (Леонтьев А. Н., 1983, с.254). Будучи поставлена в таком аспекте основная проблема психологии познания кажется очевидной, чуть ли не тривиальной, пока не выделены те следствия, к которым приводит именно такая ее постановка. Методологический смысл работы А. Н. Леонтьева «Образ мира» в значительной степени в том и состоит, что она снабжает психолога знанием о том, чего он не знает.

Первое из положений, вытекающих из новой постановки основной проблемы психологии познания, — это положение об изучении закономерностей построения Образа мира у животных и человека только в контексте их приспособления к четырехмерному миру, включающему такие объективные формы бытия как трехмерное пространство, время (движение), а также созданное общественной практикой пятое квазиизмерение— поле значений (А. Н. Леонтьев). Знаем ли мы, с каким из этих измерений в первую очередь связана память? Отметим, что вопросы о детерминации памяти, ее связи с объективными измерениями предметного мира в прямом виде в традиционных исследованиях по памяти практически не ставятся. Самым предварительным вариантом ответа на этот вопрос может стать следующее допущение: память — это ориентировка, обеспечивающая приспособление развивающихся биологических видов к такому объективному измерению мира как изменение мира во времени. Иными словами, вклад памяти в Образ мира прежде всего связан с ориентировкой во времени. Один вопрос рождает другие. Что собой представляет время и как оно детерминирует память? Как приспосабливаются ко времени различные биологические виды?

О природе времени в психологии известно до обидного мало. Такие классические труды как исследования В. И. Вернадского о качественно различных структурах времени затронули психологию лишь по касательной. С трудом пробивает себе дорогу в редких конкретных исследованиях тезис одного из основателей отечественной психологии С. Л. Рубинштейна о качественно различном времени в процессах неорганической природы, в эволюции органической природы, в социогенезе общества и в истории жизни человека, то есть тезис о зависимости времени от тех систем, в которые оно включено (см. Рубинштейн, 1973). Однако подобные исследования начинают появляться. В одном из них (см. Головаха, Кроник, 1984) поднимается вопрос о времени как детерминанте психических процессов и дается характеристика различных структур времени: «физического» или «хронологического» времени, к которому до сих пор сводится представление о времени в позитивистски ориентированной психологии познания; «биологического» времени, зависящего от жизнедеятельности биосистем и изучаемого прежде всего в цикле работ о биологических часах; «социального» времени, обусловленного особенностями социогенеза конкретноисторических общностей (кто, например, назовет сегодня поездку из Москвы в Петербург путешествием, как это сделал А. Н. Радищев); «психологического» времени личности, представляющего собой одновременно условие и продукт реализации деятельности в ходе жизненного пути личности.