Солдат, заметно удивившись, широко улыбнулся, обозначая почерневшие неровные зубы, и протянул левую руку, чтобы взять бокал, но не успел – Лукреция разжала пальцы, и бокал со звоном упал на пол, разбившись на мелкие осколки.

Солдат смутился, нагнулся, и в этот момент Лукреция ударила его бутылкой по голове, вложив в этот удар все свои силы.

Первый удар смягчила фуражка, и Лукреция стала бить его снова и снова, пока он наконец не рухнул на пол без чувств.

– Молодец! – тихо похвалил маркиз. – А теперь поскорее развяжите меня!

Лукреция, поставив бутылку на пол, бросилась к нему. Узлы были затянуты очень крепко, и она испугалась, что не сможет их развязать.

Но все же ей удалось ослабить путы настолько, что маркиз сумел освободить руки и сбросить веревку. Он стремительно метнулся к светильникам и задул их. Потом он беззвучно толкнул створку окошка и выглянул наружу.

Не говоря ни слова, он подхватил Лукрецию на руки, помог ей вылезти в окно. Когда она коснулась ногами земли, маркиз последовал за ней.

Во дворе никого не было, но маркиз не хотел рисковать.

Держась как можно ближе к стенам, они пробрались за угол дома, за которым находился хлев.

Маркиз огляделся, взял Лукрецию за руку и потянул за собой к сараю. Они пересекли открытое пространство двора. Они бежали быстро, и Лукреция запыхалась.

Ей казалось, что надо бежать отсюда как можно быстрее, но она не смела указывать маркизу. В сарае было темно. Спустя несколько секунд, когда их глаза привыкли, они смутно различили во мраке две лестницы у противоположной стены. По ним можно было подняться на сеновал, располагавшийся над стойлами для животных.

Маркиз поднялся на несколько ступенек по одной лестнице, покачал головой, спустился и стал подниматься по другой.

– Забираемся по этой! – произнес он тихо.

Лукреция стала подниматься первой, он – за ней.

Наверху она едва могла выпрямиться, а маркиз согнулся в три погибели. Он втащил лестницу наверх. Но оказалось, что здесь сена было очень мало. Зато отсюда, сверху, было видно, что сеновал на противоположной стороне забит сеном.

– Разве нам не лучше спрятаться там? – спросила она шепотом. – Там…

– Нет, – обрезал маркиз. – Ложитесь у самого края.

Оно повиновалась. А маркиз сгреб скудные остатки сена, их оказалось достаточно, чтобы прикрыть Лукрецию.

В тот момент, пока он все еще занимался маскировкой, снизу до них донеслись голоса.

– Идут! – прошептала Лукреция, чувствуя, как ее охватывает ужас.

Маркиз распростерся на полу рядом с ней и прикрыл их обоих тем жалким количеством сена, которое ему удалось собрать.

Лукреция понимала, что едва ли им удастся укрыться от глаз французов. Однако и в этом опасном положении она ощущала близость маркиза. И как бы она ни была напугана, она испытала прилив возбуждения от такой близости.

Между тем внизу послышался шум: французы вошли с сарай.

– Они не могли далеко уйти! Вы дураки, идиоты! Как же вы не видели, куда они побежали? – распекал солдат капрал.

– Может, они там, наверху? – предположил один из солдат.

– Лезьте туда и посмотрите! – приказал капрал.

Лукреция услышала, как солдат карабкается по шаткой скрипучей лестнице.

– Здесь все забито сеном! – крикнул он сверху.

– Не теряй времени! Раскапывай его штыком, тычь глубже! Не пропусти ни одного места, где может спрятаться человек! – скомандовал капрал.

Только в эту минуту Лукреция поняла, почему маркиз выбрал эту часть сеновала. До нее доносились глухие звуки: француз протыкал штыком сено. Она вздрогнула, представив себе, что стало бы с ней и с маркизом, если бы они спрятались там.

– Никого нет! – крикнул солдат.

– Уходим, – приказал капрал. – Не будем терять время. Они, наверное, побежали к берегу. Ставлю последний франк, они англичане.

Послышался топот сапог: французы покинули сарай. Они унесли с собой фонари, и помещение вновь погрузилось во мрак. Лукреция хотела что-то сказать и даже приоткрыла рот, но не успела: маркиз повернулся к ней и поцеловал в губы.

Лукреция была так потрясена, что, казалось, перестала дышать.

Словно горячая волна, подобно ртути разлился экстаз. От его поцелуя Лукрецию охватил такой восторг, какого она не испытывала никогда в жизни. И тут вдруг она услышала покашливание. Она замерла – там, внизу, был человек! Только теперь он вышел наружу, во двор.

И тогда Лукреция поняла, что едва не попалась на простой трюк, старый как мир. Ушли не все солдаты. Один задержался проверить, не прячется ли кто в сарае. Расчет был на то, что беглецы, решив, что опасность миновала, выдадут свое присутствие.