Ничего себе — пострадавшая сторона! У Алрики от возмущения чуть язык не отнялся.

— Тебя не лишили — ты сам от нас отказался! — воскликнула она, забыв о своем решении быть с Бартом поласковее и подипломатичнее.

— Я не мог от вас отказаться, потому что я не знал, что у меня есть дети! Ты лишила меня самой возможности выбора — потому что скрыла от меня факт своей беременности! Ты же не знала, как я поступлю, — так почему же ты решила за меня, что я негодяй и брошу свою семью?

— Потому, что ты — негодяй, ты бросил меня, Барт Элдридж, — устало сказала она. — А тогда я была твоей семьей.

— Я долго думал, прежде чем сделать это. Я хотел вернуться. Но не знал, нужен ли я тебе. Мне казалось, что я лишний в твоей жизни, — неожиданно признался Барт.

Отговорка… Он просто пытается меня разжалобить, подумала Алрика. Конечно, он может действовать и шантажом, но это так хлопотно и дорого… Ему выгоднее и проще решить дело миром.

И все-таки что-то смущало ее в этом заявлении.

— Скажи, а почему ты так долго не оформлял развод? — спросила она. — Гэри сказал, что подписанные мной бумаги долгое время лежали в столе у твоего адвоката.

— Да, это так, — подтвердил Барт. — Я попросил тебя их подписать, чтобы почувствовать себя свободным… Мне это было нужно тогда. Нужно, чтобы начать новую жизнь, преодолеть свой личный кризис. Но я не был уверен, что захочу разводиться с тобой.

Голова его поникла, и голос уже не казался таким уверенным. Теперь Алрике показалось, что Барт говорит правду.

— Я думал, что все еще можно вернуть, достаточно только прийти в себя, отдохнуть друг от друга, — продолжал он. — Если бы ты дала знать о себе… Я так надеялся, что любви в тебе больше, чем гордости…

Значит, это я его недостаточно любила и моя гордость погубила нашу семью? — с возмущением подумала Алрика, но перебивать не стала. Ей было интересно, что Барт расскажет дальше.

— А потом я встретил Элис. Ну… Элис, дочь миллионера Офейлера. Как-то все быстро произошло, я даже не успел опомниться. Только сегодня мы познакомились на вечеринке и закрутили роман, а назавтра, глядишь, ее папочка уже хлопает меня по плечу и называет зятьком, отводит мне место в своей компании… И я понимаю, что если пойду на попятный, то потеряю не только то, что мне посулили, но и все, что имел до этого.

Вот как, значит. Ловкая богачка окрутила сексапильного красавчика, и он «мяу» не успел сказать, как она его на себе женила.

— Мне пришлось срочно заканчивать оформление развода — Элис закатила мне грандиозный скандал, узнав, что я все еще официально женат. А после свадьбы я как-то встречался по делам с Саймоном — управляющим отелем «Парус». Он приезжал в Бостон и среди прочих бумаг привез мне местную газету. Там была заметка…

— О, кажется, я знаю, какую заметку ты имеешь в виду! — воскликнула Алрика. — О нас писали в «Воскресном Сентсайде».

— Да, кажется, это была та самая газета. «В минувший уикенд мы отпраздновали День города. Погода выдалась жаркой, и в уголке водных развлечений царило необычайное оживление. Алрика, Том и Сэм встречали гостей»… — по памяти процитировал Бартон.

— И ты не догадался, что речь идет о наших детях… — покачала головой она.

— Я подумал, что там упоминаются твой муж и сын, — пояснил Бартон. — Поверь мне, это были не самые приятные минуты, когда я решил, что у тебя другая семья.

Что ты знаешь о настоящей боли… Каково было мне узнать о твоей свадьбе, проклятый эгоист! — мысленно воскликнула Алрика.

— И что же было дальше? Почему ты развелся со второй женой? — спросила она вслух. — Тебе снова захотелось подумать и заняться самокопанием?

— Не будь такой жестокой, Рики! — воскликнул он. — С тобой у меня все было иначе. А от Элис я еле отделался.

— Тебе было так плохо с ней? Неужели хуже, чем со мной? — с горечью спросила Алрика.

— С тобой мне было замечательно, — возразил Барт. — До поры до времени… Но давай не будем снова возвращаться к этой теме. Иначе мы снова ударимся в выяснение отношений, а я этого не хочу.

— Хорошо, не будем. Итак, почему ты с ней развелся?

— Я не любил ее, — последовал простой ответ. — Мне было тесно с ней, хотя мы и жили в особняке, втрое большем, чем наш дом на Приморской улице. Эта капризная и стервозная особа вконец меня извела, и пришлось пуститься на хитрость, чтобы вырваться из ее когтистых лап и при этом избежать гнева ее дражайшего папочки.