— Ладно, милая, давай одеваться, я хотел тебя сегодня еще кое-куда свозить.

— Мне домой пора, — немного обиженно заявила Рики. Конечно же, он просто перевел разговор на другую тему! А чего она ждала?

— А я хотел показать тебе отель.

— Мы же там были, — удивилась Алрика.

— Мы были там только в ресторане и в баре. А там есть еще много интересного.

Алрика собрала белье, разбросанное в порыве страсти по кровати и мягкому пушистому ковру, и прошествовала в ванную. Что же такого интересного может быть в отеле «Парус», что туда надо отправляться ночью, в то время, когда обычно она возвращается в родительский дом?

«Додж» остановился напротив сверкающего стеклом входа в отель. Барт галантно предложил руку Алрике, она оперлась на нее, и они прошествовали наверх по мраморным ступеням.

Ночной портье, узнав мистера Элдриджа, вышел из-за своей стойки и почтительно поздоровался.

— Здравствуй, Реджинальд, — ответил Барт. — У меня к тебе будет одна просьба… Дорогая, ты извинишь нас?

Он проводил Алрику к одному из мягких кресел, стоящих в фойе, и принялся о чем-то тихо переговариваться с Реджинальдом.

— Но я не знаю… Касса уже снята… — донесся до слуха Алрики растерянный голос портье, но Барт продолжал на чем-то настаивать.

Портье на минуту исчез и вернулся в обществе невысокого сонного человечка, одетого в парчовый домашний халат.

— Добрый вечер, мистер Силверберг, — обратился к нему Барт. — Простите, что побеспокоил вас…

— Ничего страшного, я еще не спал, — приветливо кивнул мистер Силверберг. Очевидно, Барт действительно являлся крупным акционером, раз его желания выполнялись моментально.

Вся компания проследовала в глубь фойе и остановилась под вывеской «Ювелирный магазин», которую Алрика сначала не разглядела за колонной.

Ну конечно же! В «Парусе», как в любом уважающем себя отеле, были не только бар и ресторан, но и парикмахерская, салон красоты, пара бутиков, мелочная лавка… И ювелирный магазин.

Неудивительно, что Барт повез ее именно в отель — где еще среди ночи открыли бы магазин специально для него?

Мистер Силверберг достал из кармана увесистую связку ключей, отпер дверь, отключил сигнализацию, включил в магазине дежурный свет и красивую подсветку одной из витрин.

В полумраке перед взором Алрики засверкали на черном бархате кольца с бриллиантами, сапфирами, рубинами, изумрудами, черным и белым жемчугом…

Барт подвел ее к этой волшебной витрине и спросил:

— Какое тебе больше нравится?

Алрика стояла, пораженная открывшимся перед ней великолепием и всем происходящим.

— Я не знаю… Тут все такое красивое… — растерянно прошептала она.

— Как тебе, например, вот это? — Барт показал на кольцо с огромным бриллиантом.

— Не знаю… Такое большое… — Она боялась, что покажется нескромной, выбрав самое дорогое кольцо. И потом, куда оно ей? Будет смешно и нелепо появиться в кольце с огромным бриллиантом и джинсах в их симпатичном и с любовью обставленном, но небогатом домике.

— А это? — по просьбе Барта мистер Силверберг достал тонкое колечко из белого золота с небольшим прямоугольным сапфиром и несколькими маленькими бриллиантиками, сделанное со вкусом, дорогое, но строгое.

— Ой, Барт, оно такое прелестное!

— Примерь.

Колечко скользнуло на палец Алрики, словно специально делалось для нее. Она полюбовалась на игру света в гранях сапфира и вернула его Барту.

— Мне кажется, в самый раз, — кивнул Барт и достал чековую книжку.

— Коробочка нужна? — Мистер Силверберг выложил на прилавок несколько бархатных футляров для украшений.

— Я думаю, не нужна, — улыбнулся Барт. — Надеюсь, что моя невеста будет носить его, не снимая, а не держать в коробочке.

Алрика дрожала от волнения. Она до последнего момента боялась, что это какая-то шутка и Барт объявит, что у него есть другая, а Алрика всего лишь помогла ему выбрать подарок для его подружки…

Но как только они вышли из магазина, поблагодарив мистера Силверберга и Реджинальда и еще раз извинившись за беспокойство, Барт нежно взял руку Алрики и надел ей колечко на палец со словами:

— Дорогая, ты будешь моей женой?

— О, Барт, — простонала она, едва не повиснув у него на руке — она готова была лишиться чувств из-за переполнявших ее эмоций. — Да, конечно, да.