«Танцы в моей жизни были самой жизнью, – говорит Л. Андерсен. – Техника может заслуживать самой высокой похвалы, но при этом она мертва, если нет огня, жара души». Судя по отзывам прессы той поры, этого в Лариссе было хоть отбавляй. В балете А. Труэна «Сказка зачарованных вод» – «Ларисса – вся огонь, вся истома». Лучше всего ей удаются характерные южные танцы, как, например, говайская румба. Подтверждение тому – прекрасно сыгранная роль индианки Ванды в оперетте Фримля «Роз-Мари».

В оперетте «Цветок Гаваев» Пауля Абрагама – Ларисса стала «подлинной дочерью экзотических Гавайев. Ее танцы полны «извивности» и чисто южного темперамента. И в то же время нисколько не отходят от требования эстетики».

В «Лайсеуме» в балете «Лебединое озеро» у нее был сольный Испанский танец, в балете «Карты» – роль Пиковой дамой.

В 1940 году, вернувшись снова в Шанхай, Ларисса стала самой высокооплачиваемой танцовщицей «Парижа Востока». А случилось это так. Иосиф Романович Короть, бывший владелец театра «Модерн», организовал ей встречу с антрепренером самого престижного и дорогого шанхайского клуба «Тауэр». Лора Львовна – жена Коротя, приодела Ларису, одолжив дорогое каракулевое манто и кольцо с огромным бриллиантом, которое стоило целое состояние. При встрече предварительно оговорили условия: каждую неделю – два новых оригинальных танца, оплата предлагалась довольно высокая. Вернувшись домой, Ларисса запаниковала: вдруг не справится. Набрала номер телефона антрепренера и отказалась. Он, в свою очередь, решив, что примадонну не устраивает гонорар, повысил его еще в полтора раза.

Л. Андерсен не разочаровала владельцев «Тауэра» и его посетителей. Три сезона подряд ее выступления шли с аншлагом, что в то время было почти невероятно. Поистине оглушительным успехом пользовался ее танец «Купите бублики».

«Ларисса разрывалась между поэзией и танцами, – писала в своих воспоминаниях «Чураевский питомник» Юстина Крузенштерн-Петерец. – Танцы победили… выручили грация и прирожденный талант. В течение 15 с лишнем лет она была звездой дальневосточной эстрады, танцевала в оперетте, иногда в больших балетных постановках. После войны в Шанхае ставился балет советского композитора Астафьева «Бахчисарайский фонтан»: Ларисса исполняла в нем партию Заремы. На сцене она была великолепна. Каждый номер у нее был отделан до малейшего жеста, до последней детали в костюме, тонок, умно, со вкусом и с чувством меры» [20] .

Когда Ларисса Андерсен уставала от танцев – она возвращалась к стихам. Как уже говорилось, в 1940 году в Шанхае вышла первая и единственная книжечка ее стихов «По земным лугам». А в 1943 году бывшие харбинцы–чураевцы: Н. Петерец, Ю. Крузенштерн-Петерец, В. Перелешин, В. Померанцев, Л. Хаиндрова, Н.Щеголев, Лариса Андерсен и примкнувшие к ним М. Коростовец и В. Иевлева, организовали кружок «Пятница», чтобы не «потерять» родной язык и не лишиться поэтического мастерства.

Два года поэты собирались по пятницам для студийной работой. «Пятницу» вполне справедливо считают младшей сестрой «Чураевки». И здесь, и там ценились культура стиха и ремесло – не только талант.

«Для раскачки», – вспоминает Ларисса, – придумали игру: записку с названием стихотворения вытягивали из «урны», и каждый был обязан написать к следующей встрече стихи, как-то соответствующие этому названию. Вдохновение послушалось и пришло.

Я полюбила эти вечера, которые устраивались в бывшем гараже с затемненным окошком, с дрожащим маленьким пламенем веревочки, мигавшей на блюдце с маслом. Где мы согревались чаем, а иногда и китайской водкой «ханшином». Эти встречи я никогда не могла променять на самые изысканные светские приглашения».

В 1946 году вышел сборник «Остров», который по праву считают лебединой песней русского зарубежья в Китае. Позже его назовут «Островом Лариссы».

Почтовое сообщение между Харбином и Шанхаем неоднократно приостанавливалось. И все же Николай Михайлович смог приехать к Лариссе в Шанхай. Она жила в милом домике с садом и прудом на окраине города, на Ханчжоу род, за ним ее попросили приглядеть чета немцев, покинувшая Китай в надежде вернуться обратно, когда здесь все утихомирится.

Но спокойствия в Шанхае дождаться было уже невозможно. Это понимали все. Вскоре после окончания войны в 1945 году начался второй китайский «исход», на этот раз из Шанхая. Часть поэтического литературного эмигрантского круга репатриировалась в СССР, среди них Л. Хаиндрова, В. Слободчиков, Вс. Иванов, Л. Гроссе. Большинство выбрало другой путь: И. Лесная эмигрировала в Парагвай, В. Перелешин, М. Крузенштерн-Петерец – в Бразилию. В конечном итоге в США оказались В. Янковская, М. Визи, О. Скопиченко, в Австралии – М. Волин, М. Коростовец.

Л. Андерсен пока оставалась в Шанхае. Ей удалось организовать фиктивный брак отца с Валентиной Эллерс, вдовой расстрелянного белого офицера, оставшейся с маленькой девочкой на руках. В 1942 году они благополучно перебрались в Канаду. Ларисса должна была ехать следом. Но китайцы ее не выпускали, без объяснения причин. И только всякий раз устраивали новые допросы «с пристрастием».

Судьбе было угодно «запереть» Лариссу в этом гигантском китайском городе на несколько лет. За это время она успела заболеть туберкулезом (простудилась под вентилятором во время выступлений) но, слава Богу, лечение пошло довольно успешно и спустя четыре месяца Л. Андерсен была практически здорова. Правда, к этому сроку уже оказалась недействительной виза в Бразилию, которую выхлопотали для нее друзья. Снова пришлось ждать. Тем временем Ларисса сумела выходить в приюте маленького мальчика Колю – полукровку. По Шанхаю тогда поползли слухи, что это ее сын, иначе, зачем она так за ним «убивается». А Лариссе просто хотелось облегчить страдания ребенку (он был покрыт гнойной коростой). Она нашла дорогого врача и после интенсивного лечения, кожа у ребенка очистилась.