Одна на мосту: Стихотворения. Воспоминания. Письма
вернуться

Андерсен Ларисса Николаевна
Шрифт:

«Лучше жизнь безбрежная…»

Лучше жизнь безбрежная, И я не умерла. Я — радужная, нежная, Нежнее, чем была. По-прежнему я вечером С тобою, у тебя. По-прежнему доверчиво, По-прежнему любя. Меж нами лишь неверия Туманная стена. Не плачь, усни, и двери я Найду в просветах сна. Серебряною лестницей В серебряном саду, Небесной светлой вестницей, Невестою приду.

«Спи, мой друг. Близок час. Тишина…»

Спи, мой друг. Близок час. Тишина Подошла и стоит у порога. Выплывает большая луна Осветить на прощанье дорогу. Спи… Печали уйдут навсегда, Лишь лучистая радость приснится. Только раз проскользнет, как звезда, И погаснет слеза на ресницах. Ты увидишь: ты встала, летишь Мимо нас и знакомого места. В Синеву, в запредельную тишь Невесомою светлой невестой… Чей-то голос окликнул тебя, Чей-то взор засветился знакомый… Ты взошла, трепеща и любя, На порог долгожданного дома… Нет, не слушай рыданий земли! Им — и время, и место — пределы. Просто люди еще не смогли Разлюбить опустевшее тело. Мы поплачем, но встретимся вновь После столь мимолетной разлуки! И с улыбкою вспомним те муки, Что всерьез называли — Любовь.

«Целый день бушевала толпа…»

Целый день бушевала толпа, Полоскался назойливый флаг над крыльцом, Кто-то что-то кричал у столба, Вздув лицо черноротой распяленной маской… И кого-то вязали, человека с лицом В пепле страха, застывшем замазкой. Но потом отпустили. Устали. Ушли. Не хватило ни крика, ни силы. Да еще, как назло, моросило. Флаг раскис, позакрылись «воле» [28] , Разбрелись крикуны, разлетелись слова, Никого не осталось на мокрой земле… Шелестя тишиною, пришла Синева. Та «моя Синева», что не просто цвет, А неведомый зов, и обет, и завет… Тихий свет, что ведет за собой в глубину По ступеням — ко сну. К тем внезапным провалам меж явью и сном, Где мерцает догадка о счастье ином. Сквозь туман, где мы бредим, Сквозь леса, где мы бродим, Где ушедшего друга так просто находим. Сквозь разлуку, и время, и смерть, и запреты, Где для встреч не нужны никакие кареты, Где совсем не нужны никакие слова… Где звенит Синева.

28

Воле (volets) - ставни (фр).

МОЛИТВА

Знаю — бывает тяжко, Страшно за каждый шаг… А вот одна монашка Мне говорила так: Надо молиться Богу, Чтобы рассеять страх… С Богом найдешь дорогу, Что с фонарем впотьмах. Надо молиться много, Долго и не спеша. Чтоб добралась до Бога, Как ручеек, душа… Надо молиться часто, Чтоб не нарушить связь, Чтоб ручеек несчастный Не превратился в грязь… Надо молиться сильно — Вырваться из тисков, Чтоб он рекой обильной Вышел из берегов! Надо молиться страстно, А не зевать кругом — Не бормотать напрасно, Думая о другом. Надо молиться строго, Не потакать себе, Не торговаться с Богом Лишь о своей судьбе. Надо молиться чисто, Радуясь и любя, Так, чтобы круг лучистый Вырос вокруг тебя… Чтобы такой кольчугой Сердце облечь ты смог Вот… И тогда, как чудо, В нем засияет Бог.

«Пререканья, смешная месть…»

Пререканья, смешная месть, Придавили чугунным весом. Сор души… А ведь радость есть! Вон — луна в тумане над лесом. Бродят сны по вершинам гор, Лужа — бледный осколок света — Ввысь вперила наивный взор, Взор — вопрос. Без ответа. Неужели не будет легче? Я потеряна… Я одна… Тут в ответ пришла тишина И меня обняла за плечи. И вздохнула. Надежный друг! Все поймет. Да и скажет много. Без прикрас, без поблажек, строго… И теперь все открылось вдруг, Словно кто-то сорвал завесу: Вне обид, вне добра и зла Мир стоял и молился Богу… Легкий трепет прошел по лесу, Тихий свет озарил дорогу — Тишина лампадку внесла.

«Я знаю, я видела синее небо…»

Я знаю, я видела синее небо, Эту глубинную синеву… Но где? Мне бы вспомнить… И выбраться мне бы! Но я заблудилась в каком-то хлеву — Не в хлеву, а, быть может, в тюрьме — Нет ни окон, ни двери, Блуждаю на ощупь в белесом дыму… Ведь было, ведь было. Я помню, я верю, Но где и когда — не пойму. Вдруг вижу — в конце коридора, под крышей, Светлеет, синеет, сияет окно. Бегу и карабкаюсь — выше и выше… Но тело недвижно — помеха, бревно… Ненужная тяжесть — нельзя ли без тела? Мешает стена, и мешает карниз. И неба не видно. Я так бы хотела Увидеть на миг, даже падая вниз. Решаюсь — рывком! Пусть сорваться, Убиться! И тут просыпаюсь, крича наяву: Я видела, видела — Синеву! И сон улетает, как Синяя птица…

ПЕЧАЛЬНОЕ ВИНО

И тем, кто жив, И тем, кто умер, С кем дальней юности причастье, И боль, и радость, и ненастье Делить пришлось.

ПЕЧАЛЬНОЕ ВИНО

Памяти Александра Вертинского

Это было давным-давно, Мы сидели, пили вино. Не шумели, не пели, нет — Угасал предвечерний свет. И такая цвела весна, Что пьянила и без вина. Темнота подошла тайком, Голубея лунным цветком, И укрыла краем крыла, А печаль все росла, росла, Оставляя на много лет Догорающий тихий след. И, я знаю, никто из нас Не забыл тот прощальный час, Что когда-то сгорел дотла… Так прекрасна печаль была, Так звенела в ночной тиши, Так светилась на дне души.