Много себе позволяют? Но много и получают. Думаю, что первая тройка (В. Листьев, Д. Захаров, А. Любимов) заслужила хлопотное, но и почётное звание отчаянных Рыцарей Нового Телевидения. Так же, впрочем, как и другие ведущие и те «взглядоделатели», которые остаются за кадром.

Много получают. Прежде всего – внимание. Справа, слева, сверху, снизу. «Взгляд» возглавлял список передач, репрессивного закрытия которых требовала «Память» на своём около-Останкинском митинге. С другой стороны, к ним тысячи сограждан обращаются как к последней инстанции. «SOS» во «Взгляде» раздаётся зачастую уже после обивания усталых ступней о все пороги – от жэка до Прокуратуры Союза ССР. И ещё о внимании. Не знаю журналистов столь невидного чина (имею в виду официальную табель о рангах), с. которыми встречался бы – не для интервью! – член Политбюро. Они вроде бы не робели…

Их уже не сбросишь со счетов. Можно отстранить от ведения передачи (как это случилось с Сергеем Ломакиным после прямого эфира, где один из гостей программы позволил себе намёки в защиту Ельцина). Можно объявить выговор. Можно после «Орбиты» вырубить тот или иной сюжет. (Напомню: «Лучшее место во «Взгляде», словно в мясной лавке, – вырезка».) Можно и просто нервы потрепать.

Главное то, что смелые и неподкупные журналисты не прогибаются. Хочу верить, что такими же неуступчивыми и принципиальными они будут всегда. Хочу верить, что они не дрогнут, пока гласность не освободится от негласного надзора сторонников Нины Андреевой, которые ждут не дождутся, чтобы в средствах массовой информации утвердился принцип: «Всё, что ни делается, то к лучшему, а то, что к лучшему, не делается». Это, кстати, тоже из блокнота Саши Любимова.

За пару дней до подозрительно дружного отъезда команды на молодёжный фестиваль в Пхеньян (награда за взгляды «Взгляда») приключились неприятные вечерние разборки на тихой автостоянке недалеко от издательского корпуса московских редакций.

Любимов обсуждал с несколькими известными музыкантами подробности недавней передачи. В это время из притормозившей машины выскочил плотный бородач.

– Ты! Я тебя по телевизору видел, – победно объявил хмельной гуляка.

– Мурад, поехали! – звали его дружки из двух тачек.

Но хозяин ночного города обиженно и яростно доказывал Саше, что он «может купить весь ваш «Взгляд» вместе с камерой», тряся пачками пятидесятирублевок толщиной, соизмеримой с его невысоким лбом. Дело едва не дошло до рукопашной. Небедный Мурад уехал, пообещав Любимову неприятности, один из музыкантов насилу уговорил Сашу сесть в его машину и не искушать судьбу поисками такси (на метро «взгляды» давно уже не ездят – каждая поездка превращается в вечер вопросов и ответов).

На прощание ТВ-звезда, не страдающая (пока?) звёздной болезнью, мне сказала:

– Вот после таких встреч с поклонниками не хочется работать.

Ему было в самом деле невесело. Много получает…

Я знаю, что он ничего не боится.

Я верю, что он не переступит через – воспалённую тем, что он видел и знает, – совесть.

Я понимаю, что непросто быть ТВ-репортёром номер… ну пусть хотя бы – три.

И я очень надеюсь на то, что «взгляды» своими передачами воспитают поколение, которое не пожелает, чувствуя боль, вновь ставить себя под плеть.

Иван. Ну что Иван… Не знаю, где и кем я был бы, не встреть я Иван Иваныча Демидова. Он помогал мне, и я у него в долгу.

Первый раз я увидел режиссёра в студии АСБ-4, куда был приглашён как типа guest star. Весной 1988 года, до того как Люби позвал меня на соведение. Это была, как помню, запись, а не прямой эфир (был и такой формат беседы с ньюсмейкерами). По-моему, первый опыт такого рода: эфир от 27 октября 1987 года: тогда запись встречи с заслуженными хиппи (Папа Лёша, Пессимист, Макс Столповский, etc.) была записана, а в студии перемонтированную версию этой беседы обсудили ведущие (Захаров, Листьев, Любимов) и «политобогреватель» Цветов.

Короче. Допрашивали меня Любимов и Листьев. Последний съязвил, назвал меня «писательским сыном» (а писатели в СССР были привилегированным меньшинством) в ответ на мои словесные экзерсисы, обличавшие «золотую молодёжь». Я вообще тогда гнал невообразимую пургу про необходимость превентивных репрессий в отношении партноменклатуры и козырял сенсационным инсайдом по поводу «дворца для Горби» в крымском Форосе. После записи в студию спустился Иван. Высокой блондинистый супермен, весь в джинсовом и улыбках. Вытащив из кармана сигаретную пачку, со смешком поставил диагноз:

– Проверку не прошёл.

То есть для прямого эфира это было бы чересчур даже в контексте «революционной» передачи.

Пошли курить. Потом в буфет. В компании с обоими ведущими и Шипиловым. Ну и так далее. Иван значительно младше меня, но я всегда позиционировал его как старшего. Типа по званию. Сержант-десантник. Продюсер-основатель. Гуру и всё такое.

От Ивана в проекте «Взгляд» зависело многое. Ну не просто так перед ним на коленях стояли Листьев и Любимов. Таково было пожелание Ванино. В ответ на вопрос: «Ну что нам сделать, чтобы ты стал с нами работать?»