– Может быть, ей эту сумку кто-нибудь в подарок привез.

– Кикимора старуха. Она такую сумку ни за что носить не станет. Все старые - консерваторы. Они за прошлое держатся. Помнишь, как дядя на наши сапожки и шапочки набросился.

– А если у них здесь кикимора молодая?

– Молодых кикимор не бывает.

– Старые, по-твоему, откуда берутся, старые из молодых вырастают.

– Много ты знаешь!

– Меньше на лекциях надо спать, и ты много знал бы.

– Здесь кто угодно травки собирать может, на ней не написано, что кикимора.

– Кто это, по-твоему, если не кикимора?

– Не знаю. Сам говорил, что в Лесу много непонятного.

– Не русалка ведь!
– Гудим был уверен, что прав. Дядя сказал, что кикимора придет, вот она и явилась.
– Русалки в белом ходят. И не полудница, те в голубом. А эта в сером.

Бурята промолчал, присматривался к собирающей травки женщине.

– Кикимора, больше некому, - продолжил, не дождавшись ответа Гудим.
– Дядя говорил, что это ее любимое местечко.

Женщина тем временем подошла к краю болота, уселась на бугорок и вроде бы задумалась. И недалеко сидела, но лицо ее, по-прежнему, лешие разглядеть не могли. Серый платочек нависал козырьком, и оно все время оставалось в тени. Так и не поняли братья: кикимора или не кикимора.

А женщина вытряхнула из сумки травки, которые набрала и стала их перебирать, раскладывая в небольшие кучки.

– Пойдем, познакомимся, - предложил Бурята.
– Поможем ей в травках разобраться. Договоримся вечером встретиться, и чтобы подругу с собой привела.

– Да ты что!
– возмутился Гудим.
– Кикимора это. Высунемся, все дело провалим.

– Ладно, подождем еще немного, посмотрим, - вынужден был согласиться Бурята.
– Только никакая это не кикимора.

Через полчаса сам Бурята неожиданно заявил:

– Кикимора!

– Почему так думаешь?
– усомнился на этот раз Гудим.

– Чувствую. Ты что, не видишь? Она, нам назло сидит!

– Так она не знает, что мы за ней следим.

– Вот-вот, не знает, а сидит, издевается над нами. До тебя что, не доходит? Из нее вредность так и прет. Прямо по воздуху распространяется. Я отсюда чувствую. Посмотри, как она медленно травки перебирает. Это чтобы нам досадить. Теперь я точно знаю - кикимора.

После того, как братья пролежали в засаде добрый час, они были абсолютно уверены, что это кикимора, и по зловредности своей, никуда отсюда она не уйдет.

Бурята опустил голову на руки и задремал. Гудиму тоже захотелось спать, но он изо всех сил держался. До чего оказалось трудно не заснуть, если кикимора сидит сиднем, на своем бугорке, провалиться бы ей на этом самом месте, солнце ласковое, трава мягкая, а братец аппетитно и совершенно безответственно посапывает во сне. Он потряс Буряту за плечо.

– Ты чего спишь, - стал он отчитывать брата.
– А если она сейчас пойдет!?

Тот открыл один глаз, ничего не соображая, посмотрел на Гудима и снова закрыл.

– Проснись!
– прошипел Гудим и толкнул брата кулаком в бок.
– Она сейчас пойдет.

– Не могу, - покачал головой тот, так и не открыв глаза.
– И никуда она не пойдет. Она здесь будет всегда... Дай я немного посплю. Потом ты поспишь. Будем здесь день и ночь дежурить по очереди. А когда практика закончится, уедем. Пусть дядя сам за ней присматривает. Вообще.

Кикимора по-прежнему, занималась травками. Гудим наблюдал за ее неторопливой работой и прикидывал: чего набрала, старая карга? Не лекарственные же травы. Не иначе, для своих подлых дел, отраву. Будет теперь кого-нибудь травить или одурманивать. Интересно получается. Дядя считает, что кикимора тоже Лес бережет. А ведь всем известно, что от нее ничего доброго не жди. Но и дядя напрасно говорить не станет.

Гудим спохватился, оказывается, как ни держался, все-таки задремал. Глянул на бугорок, где кикимора сидит, а ее там нет. Ни ее, ни сумки с травами. И неизвестно, сколько он дремал: может пять минут, а может и час. Ищи ее теперь, свищи... Проспали! Дяде теперь хоть в глаза не смотри, а если в Училище узнают - засмеют до полусмерти.

Хотел вскочить, пробежаться вдоль опушки, может, она еще далеко не ушла, попытаться догнать. И хорошо, что не успел подняться, в ту же секунду снова увидел кикимору. Никуда она не делась, старая карга. Просто опять прохаживалась вдоль берега болота, снова травки свои собирала. И не видел он ее раньше, потому что деревья заслоняли. Сразу стало легче.

– Все!
– решил леший.
– Теперь я с нее глаз не спущу. Нужно будет, сутки за ней ходить стану. Ни есть, ни спать не стану, но кикимору все равно выслежу.

Бурята по-прежнему посапывал во сне. Противно сопел. Гудим толкнул брата локтем в бок. Тот даже не пошевелился. Гудим толкнул еще раз, посильней и побольней.

– Вставай, уходит!
– прошептал он.

Бурята мигом проснулся.

– Где?

– За тем деревом, сейчас выйдет, - показал Гудим на старую толстую березу с широко раскинутой кроной.