А затем воцарилась тишина.

Только одна дверь оставалась открытой.

Мы с Себастьяном уставились на нее, ожидая, что и она вот-вот захлопнется, но дверь как будто выжидала. У меня по спине пробежал холодок предчувствия.

Полупрозрачные белые занавеси у створок всколыхнулись, воздух вокруг задрожал и переливчато замерцал.

И вдруг в проеме материализовался чей-то статный силуэт.

Кровь застыла у меня в жилах.

У меня не было никаких сомнений по поводу того, кто вошел в этот зал. Но как такое могло быть?

Створки за гостьей захлопнулись с таких грохотом, что я вздрогнула.

Высокая. Безупречная фигура. Вся затянутая в облегающий костюм из тонкой матовой кожи темно-оливкового цвета. Разводы на коже навели меня на мысль, что ее содрали с некой огромной рептилии.

Афина.

Ее лицо белизной соперничало с фарфором, глаза светились, словно два изумруда, а черные волосы волной ниспадали до самой поясницы. Волосы были оплетены шпурами, на которых колыхались полоски кожи, сухожилия и костяные шарики; казалось, что они находились там уже несколько столетий. На висках, на самой границe между волосами и кожей, были вытравлены крошечные магические знаки.

Изогнув полные, винного оттенка губы, Афина гортанно выкрикнула:

— Уж не надумала ли ты бежать?

В ее звучном самоуверенном голосе вибрировали властные нотки. Начисто лишившись дара речи, я окинула ее потрясенным взглядом — с головы до пят.

— Я ведь не один год слежу за твоей жизнью, дитя.

Язык не желал мне повиноваться, а сама я словно приросла к месту и во все глаза глядела на направлявшуюся ко мне богиню. На ее лице застыла недобрая торжествующая ухмылка. Я сильнее стиснула руку Себастьяна.

О боже…

Приглядевшись к ее одежде повнимательнее, я ощутила, как к горлу подкатывает дурнота. Мать твою… Костюм шевелился! Он ерзал на Афине, словно живой. На нем проступали не очень четкие очертания огромной сплющенной морды неизвестной твари, которую освежевали, а снятую кожу выдубили и смастерили из нее этот… наряд.

— Нравится? — с задорным огоньком в глазах осведомилась Афина. — Сшито из кожи Тифона. Змея как змея, не смотри, что бывший Титан.

Я поняла, почему богиня выбрала именно это облачение: тактика устрашения. Обычное запугивание. Афина окинула меня бесцеремонным взглядом, безуспешно пытаясь разыграть равнодушие, как будто она и вправду не испытывала ко мне ни малейшего интереса.

— Первая из вас была куда красивее, но глаза и волосы у тебя, я вижу, те же.

— Мне они не нужны, — с трудом выдавила я в ответ, — Можешь забрать их.

От смеха она задорно сощурилась.

— Думай, прежде чем сказать, дитя, не то ведь я могу понять тебя дословно! Твои волосы и глаза — не моя заслуга. Они даны тебе от природы.

— Но…

В чем же тогда, черт возьми, ее заслуга?!

— Афина, ты здесь не у себя!

Услышав выкрик взбешенной Жозефины, я едва не подпрыгнула. Глава семейства Арно с треском распахнула одну из дверей и вплыла в залу, словно королева английская на званом приеме.

— Ты нарушила наш пакт!

— А пошла ты со своим дурацким пактом, вампирша!

— Ты обещала, что носа больше не сунешь в Новый Орлеан. Иначе мы ни за что не передали бы тебе нашего заложника — ловца . Таковы были условия договора.

— Но девчонка меняет все, Жозефина, и тебе это хорошо известно. Ты же понимаешь, я не могу оставить ее вам. Ну и что ты теперь намерена делать? Защищать ее, как когда-то ее родителей? Ты и ее так же предашь?

Я свирепо уставилась на хозяйку дома.

— Вы говорили, что помогали моей матери!..

Жозефина обеспокоенно забегала глазами.

— Твоя мать была молодая и бестолковая. Где ей было рассудить, что для нее лучше…

Тем временем в зал чередой вошли и другие члены совета и обступили нас широким кругом. Дверь, через которую они все проникли, тут же захлопнулась и сама закрылась на замок. Оглянувшись украдкой, я убедилась, что гости на балконе до сих пор поглощены карнавальным шествием, хотя некоторые из них стучались в застекленные створки в надежде попасть внутрь. Но Новем, вероятно, счел необходимым сохранить конфиденциальность переговоров.

Мишель поприветствовал меня степенным кивком, взглядом показывая, что он на моей стороне, но я не спешила ему доверять. Как можно было поверить хоть кому-нибудь после всего, что здесь произошло?

Себастьян потрясенно застыл и крепко стиснул мою руку: своего отца он не видел почти десять лет. Ответив на его пожатие, я затем попыталась высвободиться, давая ему понять, чтобы он шел теперь к Мишелю, но Себастьян остался возле меня.

— Хватит болтовни, девчонка моя по праву!

И Афина нетерпеливо схватила меня за голое плечо. Я ахнула, и ужас вместе с воздухом ринулся мне в гортань и дальше в легкие. Кожу обожгло леденящее прикосновение ее холодных пальцев.