Себастьян тяжело вздохнул и по привычке запустил пятерню в волосы.

— А вы, ребята, где были? Я-то думал, вы направились прямо домой, когда я ушел.

— Мы по пути решили немного порыскать там-сям. — Даб кивнул на драгоценную добычу на столике. — Кто выиграет горшок, тот и отнесет его на продажу Спитсу.

— Кто такой Спите? — поинтересовалась я, скидывая ботинки.

— Один антиквар в Квартале, — откликнулся Себастьян.

Тем временем вернулась Виолетта вместе с Паскалем и выпустила его в гостиной.

— Играете? — спросил Даб меня с Себастьяном.

— Нет, — отказалась я, — а вот гумбо попробовала бы.

— Угощайся, — кивнул на кастрюлю Генри, — Суп принесла мисс Морган, и наши petitsbebes [22] уписывали его так, что за ушами трещало.

Крэнк с досадой пихнула его.

— Ой, больно же!..

— Тогда перестань называть нас младенцами! Ты и сам от гумбо балдеешь. Всегда, между прочим.

— Нет, — не согласился Даб, — Генри балдеет от мисс Морган. У него с ней любо-о-о-о-овь!

Генри залился свекольным румянцем, выискал в горшке массивный золотой зуб и ткнул им Даба в лоб.

— Никакая это не любовь, идиот!

Даб с Крэнк рассмеялись, а Себастьян налил нам по миске супа. Я устроилась на диване, подобрав под себя ноги, подложив для мягкости под них подушечку и расправив вокруг себя платье.

— Мисс Морган, — пояснил Себастьян, подавая мне полную миску, — так сказать, учительница-миссионерка.

Раз в неделю она наведывается в ГД и привозит детям еду.

— Да, Виолетта мне рассказывала.

Я так проголодалась, что глотала не жуя, но суп оказался вкусным до чертиков и очень сытным. Игра в покер шла своим чередом, и в очень скором времени выигрыш достался Крэнк. Она торжествовала победу с таким злорадством, на какое способны только профи на татами. Зная теперь от Себастьяна правду о ней — то, что она вовсе ему не сестра, — я приглядывалась к Крэнк внимательнее, сочувствуя ее былым злоключениям. Бедная девочка…

Раньше я считала, что порядком наслышана о Новом-2, но, только приехав сюда и проведя здесь две ночи, поняла, что совершенно не представляла себе, каков этот город на самом деле. Мне и в голову не приходило, что в нем помимо паранормальной ерундистики есть покинутые на произвол судьбы дети, которые обитают в заброшенных домах и выживают, борясь за существование всеми доступными им способами.

Удивительная компания, и я очень гордилась тем, что меня приняли здесь как свою.

Вскоре они один за другим перебрались наверх спать — все, кроме Генри. Он развалился на стуле напротив дивана и, глядя то на меня, то на Себастьяна, спросил:

— Может, все-таки кто-нибудь из вас расскажет мне, что случилось с вами за вечер?

Ночник на краю столика помигивал, и длинные тени на стенах колебались из стороны в сторону. Желтоватые глаза Генри зажглись в свете лампы, и их потусторонний накал наводил на мысль о хищнике, притаившемся в непроходимой чаще. Я кивком дала согласие, и Себастьян выложил Генри все перипетии минувшего вечера, опустив лишь мой танец с Габриелем и наш разговор в домике для гостей.

— Значит, это Афина насылала ураганы… — Генри покачал головой.

— Кто ее знает! Может, она просто усугубила их мощь или вызвала последний, самый разрушительный. И все же… — Себастьян взглянул на меня и добавил: — Мы так и не подобрались к разгадке, при чем здесь твоя мама.

— Наверное, Афина хотела заполучить ее, так лее как меня сейчас.

— И непременно живой, иначе бы она просто прикончила тебя прямо на балу.

— И ты вообще без понятия, почему эта долбаная богиня войны хочет сражаться из-за тебя с Новемом? — уточнил Генри.

Я пожала плечами.

— Так, и что теперь? Она придет за тобой. Сюда.Когда-нибудь она поймет, что ты не на стороне Новема, и пожалует прямо сюда!Тогда над Дабом, Крэнк и Виолеттой нависнет опасность — я сразу поняла, к чему клонит Генри. Мое присутствие в их доме поставило их всех под угрозу. Сквозь ком в горле я произнесла:

— Я уеду.

— За Периметром Афина не знает удержу, — нахмурился Себастьян, — Стоит тебе уехать — и она в туже миy проведает об этом. Там тебе точно не спастись, а в нашем городе Новем, по крайней мере, выставил караулы. Афину они, конечно, не остановят, но ее власть здесь гораздо слабее.

— Спасибо за ваш вотум доверия…

— Она боится тебя, — продолжал убеждать Себастьян, не обращая внимания на мой сарказм, — Я сам это ощутил, догадался по ее поведению. Все дело в твоем проклятии. Что бы она ни сотворила с твоими предками, она этим, кажется, больше навредила себе самой.

Я вспомнила, как схватила богиню за запястье и как кожа на нем ни с того ни с сего отвердела. Генри встал со стула, потянулся, заложив руки за голову, и зевнул.

— Да уж, много нам от этого проку, если мы даже не знаем, в чем заключается проклятие.