– Дело в том, - стал объяснять и усач-невропатолог.
– Что есть некие воз­можности продлить жизнедеятельность организма даже после его смерти. То есть при состоянии так называемой клинической смерти. Но это ни в ко­ей мере не даёт права утверждать, что был хотя бы единственный случай возобновления всех функций организма в последствии. И самое главное: никогда ещё не удавалось возобновить деятельность мозга. Это самая хруп­кая и деликатная часть человеческого бытия остаётся загадкой и останет­ся таковой, как мне кажется, навсегда!

– Но здесь говорится о неких особых условиях, - поднял глаза от текста Юниус.- И если принять их во внимание, их странность и загадочность...

– Температура и странные излучения?
– стал уточнять усач.
– Возможно нераз­га­данный ещё состав воды из подземного озера? Наличие обильных серебряных руд? Мо­жет, вы ещё добавите и некую божественную силу?!

Он замолчал, ожидая или возражений или согласия. Но за столом возникло нелов­кое молчание. Оба Ведущих напряжённо смотрели друг на друга, как бы что-то припоми­ная, а Юниус с интересом наблюдал за их лицами. Неожиданно Тасон приказал:

– Выйдите в другую комнату. Нам необходимо переговорить наедине.

Оба зама прекрасно поняли, к кому относится приказание, и тут же поки­нули своих шефов. Выйдя в соседнее помещение, плотно прикрыли за собой дверь и уселись в мягкие огромные кресла, предназначенные для посетителей. Усач нервно забарабанил пальцами по подлокотнику.

– Мне кажется, они что-то знают, о чём не знаем мы.

– Естественно! Они же Ведущие!
– Юниус засмеялся.
– Возможно, если мы про­явим себя на наших поприщах, то через много, много лет займём их места, и тогда нам доверят все самые важные секреты Хрустального Города, а то и всего мира. Ведь в картотеках са­мых секретных архивов наверняка есть некие загадочные тайны. Они не раскрыты, а ле­жат на полочках и ждут сво­его часа.

– Но ведь если они знают нечто о данном случае, то они ведь нам расскажут?

– Трудно сказать... Если сочтут нужным...

– А ваше мнение? О чём они сейчас советуются?

– Без понятия!
– пожал плечами Юниус.
– Теряюсь в догадках и не имею малейшего представления. Думаю, лучше подождать их решения. А пока, если вам не трудно, я бы вас попросил просветить меня в вопросе самой сути клинической смерти. Раньше как-то не приходилось сталкиваться с информацией на эту тему.

– С удовольствием!
– оживился усач.
– Это моя специализация и могу расска­зывать об этом часами, пока вам не надоест.

– Будем надеяться, что нас так долго здесь не задержат!
– обернулся Юни­ус в сто­рону двери.
– Поэтому, пожалуйста, вначале - саму суть.

Через полчаса они были снова вызваны к своим шефам, но не для продол­жения бе­седы, а для прощания. После того, как медики ушли, Тасон со своим замом поднялся в свой кабинет.

– Хочу тебя о кое-чём проинформировать..., - главный Ведущий по контак­там с дру­гими народами уселся за стол и подпёр голову рукой, как бы раз­думывая: с чего на­чать. Потом неожиданно спросил: - Ты ведь не веришь в чудеса?

– Каждое чудо имеет под собой основание и если дать ему должное объяснение, то всё станет просто и понятно, - увидя что шеф продолжает его пристально разглядывать, Юниус добавил: - Предварительно на­до собрать самую полную информацию.

– Ну да, ну да.
– Тасон вздохнул.
– Но о некоторых чудесах приходится со­бирать информацию всю жизнь, а они так и не становятся понятнее.

– Тогда выходит, вы склонны верить в нечто божественное?

– Да! Приходится! Возьми хотя бы нашу Мать Пирамиду. Ведь до сих пор неиз­вестно что она и кто её сотво­рил. И как?

– Ну, так... это..., - замялся Юниус с ответом, - ...Бывает и нечто неподв­ластное чело­веку...

– А обо всех ли подобных тайнах нашей планеты нам известно?

– Разве могут быть ещё подобные пирамиды?

– Вряд ли...
– Тасон покачал головой.
– Но что-то другое? Возможно ещё более мо­гущественное?

– Нам бы тогда было об этом известно!

– А нам и известно, - увидя недоумение на лице своего зама, Ведущий продолжил: - Сто двадцать лет назад, при строительстве города Харди, был най­ден странный и загадоч­ный туннель, ведущий глубоко под землю. Ни один из исследователей спускавшийся туда не вернулся на поверхность. Тогда император, возводивший дворец приказал замуровать туннель навечно. Что и было сделано. И вот теперь, по прошествии стольких лет из-за ин­тенсивных добыч серебряных руд, люди углубились настолько далеко, что стали близки, возможно, к объекту или чему-то там ещё, что расположено под городом. И если это что-то такое же чудесное как наша пирамида? Если пирамида даёт возможность строить самое прочное и самое уникальное, то почему бы, что-то не дало возможности отсоединять ра­зум от тела и давать ему сво­боду перемещения? Сохранив при этом все жизненные функ­ции организма?

– Так как же это проверить?
– спросил Юниус.
– Лезть под землю, на самое дно этих шахт?

– Да!
– подтвердил Тасон.
– Придется! Может даже тебе лично, если никто другой не справится...

Глава 17. (Хардия)

Уже больше часа, глубоко под землёй, продолжался яростный спор, начавшийся, казалось бы, со спокойного обсуждения результатов. При вскрытии была установлена причина смерти - небольшое кровоизлияние в мозг. Конечно, подобное могло произойти с каждым, а уж тем более с человеком, умершим в третий раз. Райгд сразу решил, что смерть наступила естественно, а не в результате путешествия разума и стал настаивать на продолжении опытов. Вителла наоборот стал доказывать, что это они в чём-то ошиблись и неправильно провели опыт, в результате чего организм Халида не выдержал. Страсти на­калялись, каждый настаивал на правильности своей точки зрения. Никогда ещё в своей жизни Вителла не смел перечить так сильно своему учителю и наставнику. А присутст­вующий здесь же Бензик, уже давно не осмеливался вставить хотя бы слово, со страхом ожидая, когда гнев Верховного жреца возобладает над терпимостью и вседозво­ленностью, которыми его лучший ученик и заместитель пользовался сверх всякой меры. За свою дол­гую карьеру невропатолога он помнил, как люди исчезали и порой навсегда, за гораздо более мелкие попытки оспорить хотя бы слово, произнесенное его Святейшест­вом, Вели­ким Главным Магистром Райгдом. А Вителла не только возражал, он ещё и об­винял в бес­сердечности, неоправданной спешке и авторитарном нежелании выслушивать критику в свой адрес. Бегая по комнате Вителла пытался перекричать Райгда, который, потеряв всю свою величественную невозмутимость и возрастную солидность, перешёл на крик и даже начал размахивать кулаками.