Увидев это, зал вначале замер, люди оцепенели от ужаса, потом присутствующие не смогли сдержать своего негодования — по залу прокатился ропот. Сейчас трудно передать все те чувства, охватившие тогда нас, но воспоминания эти и теперь вызывают ненависть к палачам и ко всему тому, что содействовало их чудовищным бесчинствам.

Куски кожи были с татуировкой. Рисунки разные. Оказалось, что среди нацистов уже появились коллекционеры человеческой кожи именно с татуировкой. Поэтому случалось так, что при осмотре вновь прибывающих в лагерь узников обнаруженная на теле кого-либо из них татуировка могла стать знаком смерти. Немедленное гильотинирование — вот что ожидало прошедшего такую селекцию, а обнаружившего его эсэсовца — очередное пополнение своей чудовищной коллекции.

«Экспонаты», представленные трибуналу, были найдены в лагере Дахау. Это свидетельствовало о расширении фашистской географии опытов.

Оказалось, что мумифицированная голова взята из кабинета коменданта Дахау, где она служила «украшением» (?!). Историю ее я услышал от корреспондентов, бывших на процессе в Нюрнберге. Ведь эти люди поистине вездесущие и всезнающие. Они мне рассказали о заключенном юноше, который посмел заступиться перед лагерными палачами за любимую девушку. В наказание его гильотинировали. Юноша был очень красив, и начальник лагеря пожелал, чтобы из отрубленной головы сделали «украшение» для его кабинета. Видимо, в кругу себе подобных он считался большим «знатоком прекрасного». Впрочем, черты лица юноши действительно поражали благородством, какой-то гордой красотой. Чувствовалось, что молодой человек принял смерть от фашистов, не потеряв своего достоинства, единственного, что кровавые палачи так и не смогли у него отнять.

Я понимаю, что читать эти строки тяжело каждому нормальному человеку. Но не для того они написаны, чтобы заставить людей просыпаться ночью от страшных кошмаров. Цель моя иная: показать, к чему в конечном счете сводится антикоммунизм. Гитлеровцы, как и современные империалистические «спасители» человечества, заявляли, что тоже хотят только одного: защитить Германию, Европу, весь мир от коммунизма. Гитлеризм был замешен на антикоммунизме, выпестован антикоммунистами, направлен ими не только против коммунистов, но и против всех тех, кого они считали своими противниками. Стратегические лозунги империалистической буржуазии — «Лучший коммунист — это мертвый коммунист» и «Лучше быть мертвым, чем красным» — развязали руки фашистской кровавой террористической диктатуре. Пока Гитлер делал любимое буржуазией дело превращения плохих коммунистов в хороших, то есть мертвых, ему аплодировали. Но такова уж логика человеконенавистничества. Неотмщенная кровь распаляет убийцу. Он становится на путь убийства ради убийства и постепенно скатывается до уровня, когда теряет последние остатки человеческого облика. Можно представить себе, что стало бы с большинством населения планеты, если бы Советская Армия не положила конец этому кровавому безумству. Превращение в массовое сырье для мыловарения или производства кожаных изделий — такую жалкую участь готовили фашистские выродки для венца природы — человека разумного. И то, что они прошли вес ступени звериного вырождения, лишнее предупреждение антикоммунистам наших дней, мечтающим о ликвидации коммунизма, но в действительности готовящим уничтожение всего человечества.

Вскоре после Победы, в мае 1945 года, по заданию Чрезвычайной государственной комиссии я принимал участие в расследовании зверств нацистов в Заксенхаузене. Это был один из первых концлагерей, созданных фашистами на немецкой земле после их прихода к власти.

Особо гнетущее впечатление произвел на меня факт, который мы узнали в ходе следствия: осенью 1941 года здесь было расстреляно более 18 тысяч советских военнопленных. А всего гитлеровцы уничтожили в Заксенхаузене свыше 100 тысяч заключенных — представителей 18 национальностей, в том числе немецких коммунистов и других противников нацизма в Германии.

Это была школа гитлеровских палачей. Многие из них стали комендантами концлагерей, расположенных на территории оккупированной Европы. В Заксенхаузене изобретались и усовершенствовались новейшие методы истязания людей.

Так, наряду с применяемыми в других лагерях пытками здесь существовала следующая: вдоль полукруга апельплаца (площади для переклички) была создана дорожка для испытания эрзац-подошв на прочность. Ежедневно сотни заключенных, подгоняемых охраной, пробегали по ней 40 километров. На дорожке чередовалось девять настилов — галька, щебень, мелкий гравий, шлак и другие. Для того чтобы усилить мучения, узникам выдавали обувь на два номера меньше, а на спину привязывали мешки с песком весом 20 килограммов.

В конце войны штаб Гиммлера принял решение вывезти оставшихся еще в лагере заключенных в открытое море на баржах и там утопить. 45 тысяч человек были направлены походной колонной в город Любек на Балтийском море. Там предполагалось погрузить их на суда, чтобы осуществить этот злодейский замысел.

На судебном процессе, состоявшемся в 1947 году в Берлине, обвиняемые, служившие в Заксенхаузене, признали, что только продвижение советских войск к Берлину сорвало намеченный гитлеровцами план поголовного уничтожения заключенных.

Никогда не забуду, что для проведения массовых расстрелов советских военнопленных в Заксенхаузене использовалось особое помещение, замаскированное под кабинет врача, в котором стояли приспособления для измерения роста. Заключенный вставал, чтобы измерить рост, а его убивали выстрелом в затылок через отверстие, находившееся позади.

В этом лагере мне довелось найти следы человека, с которым я познакомился еще задолго до войны и о трагической гибели которого в немецких застенках уже знал.

…Летом 1930 года я отдыхал в доме отдыха «Форос» на берегу Черного моря в Крыму. Там меня познакомили с Яковом Джугашвили, сыном И. В. Сталина, и Андреем Свердловым, сыном Я. М. Свердлова. Яша был немногословен, чрезвычайно скромный, любил играть на бильярде и играл хорошо, редкий шар не влетал в лузу. Он метко стрелял, почти каждый подбитый чирок был его добычей. Одевался Яша очень просто — рубашка, брюки, истоптанные темного цвета чувяки. Большую часть дня проводили мы на пляже — купались и загорали на берегу моря.