Шрифт:
Как раз настолько, чтобы расхаживать голышом.
Я слышал, как шелестит листьями деревьев ветер, и еще один звук, слабое шипение, — такой звук слышишь, когда стоишь посреди поля колышущейся под ветром зрелой пшеницы. И еще что-то. Океанский прибой вдали. Солнце грело кожу. Оно стояло низко над далекими зубчатыми белыми горами.
Отлично. Горы. Я…
Я вдруг резко сел, сердце дернулось в груди, я огляделся, выпучив глаза. Ох!
Подо мной растянулся склоном пологого холма Земной Пузырь, Область хранения, дар богов меньшего творения. Огромная, плавно изгибавшаяся чаша — словно мир поместили в котелок, окаймив горами, рядом с которыми Гималаи выглядели бы мелковато.
Там были еще холмы, под холмами море, окруженное белой полоской пляжей, за берегом горы, может быть Альпы, за горами еще одно море, за морем темнеющая равнина, а над ней кипящие кучевые облака.
Вон там гигантская черная наковальня, из нее бьют в землю зигзаги молний.
Горы, моря, разветвляющиеся серебристые реки, протекающие справа и слева. Пустыни — и желтая, и красная. За изгибом земли, на дне котелка, висел белый туман. Дальше новые ландшафты, крошечные, как игрушки, зеленые, белые, серые, и горы под солнцем.
Пеллюсидар [64] , подумал я, или мир, который я придумал, но так и не описал в книге о пространственно-временной колеснице Джаггернаута. И если Бог не соврал, где-то в нем сейчас просыпаются все. Все. Люди вроде меня, воображающие, что пробуждаются на светлой стороне собственных грез, другие, боязливые, видящие перед собой небеса или ад. Или Нетер-Керт. [65]
Где-то пробуждается царь Кемта, смотрит в небо и выкликает имя Атона [66] .
64
Пеллюсидар— мир, существующий внутри земной сферы, описанный в романах 3. Берроуза.
65
Нетер-Керт— загробное царство в Древнем Египте.
66
Атон —бог солнца в древнеегипетской религии. Фараон Аменхотеп IV (Эхнатон) объявил Атона единым египетским богом.
Еще где-то просыпается грешник и гадает, куда они запрятали озеро кипящей крови.
Я поднялся на ноги, отряхнул с голого зада стебельки травы, пошевелил пальцами в прохладной мураве и задумался, нет ли поблизости Данте, дивящегося, почему в аду так много итальянцев.
Там были деревья, высокие тонкие штуковины с серыми чешуйчатыми стволами, окруженные ковром бурых сосновых иголок, и стоило мне поднять глаза, как появились двое, мужчина и женщина, оба очень худые. Она была рыжая, он с тонкими каштановыми волосами и скульптурнокурчавой каштановой бородой. И при виде меня они замахали руками, спеша навстречу.
— Скотт! Скотти!
Одно имя прокричала женщина, другое мужчина.
Как я ни сопротивлялся, взгляд притягивало к ее лобку, и от этого она застенчиво улыбнулась. Он тоже.
— Кэти. Бен.
Он сказал:
— Это ты чертовски здорово придумал.
— Рад, что вам понравилось. Гм…
Он засмеялся:
— Было совсем не так плохо, как я ожидал. Ты знаешь, мы продержались почти до конца.
Во мне шевельнулось чувство вины, когда я вспомнил, как послал его умирать. И все зря. Я мог бы сказать ему захватить Кэти и возвращаться с ней. Но не сказал. Так чем же я отличаюсь от Поли? Разве Бен не был мне другом? И Кэти, с ее чудесной маленькой штучкой.
— Я… гм, я надеюсь, вам не слишком плохо пришлось. То есть…
Кэти сказала:
— Все довольно просто, если у тебя достаточно секонала. [67] — И рассмеялась в ответ на мой взгляд. — Знаешь, мы с Беном проснулись вместе. Он мне сказал, что вы с Конни…
Я покачал головой:
— Мы прошли через это вместе. А потом…
На лице Бена лежала тень, какой бы солнечной ни выглядела Кэти. И конечно, для них конец наступил только что, домашние хлопоты остались всего в нескольких минутах позади. Только посмотреть на них. Неразлучная парочка.
67
Секонал — успокоительное, снотворное средство.
А где-то там… Конни? Лара? Я…
Оба они с любопытством уставились мне через плечо. Обернувшись, я увидел нагую кудрявую черноволосую женщину, улыбающуюся так, как и следовало ожидать. И она сказала:
— Так вот моя награда в будущей жизни?
Какая улыбка!
Вряд ли она ожидала, что я на нее наскочу, чуть не сбив с ног от восторга. Она оттолкнула меня со смехом, вытерла губы.
— Боже! Успокойся!
Кэти за моей спиной усмехнулась:
— Ого! Не теряй времени, Скотт. Тебе знакома эта обнаженная красотка?
К его чести, обнаженный Мелликан даже покраснел. Когда я представил всех друг другу, Кэти оглядела Мэриэнн с головы до ног, по-женски задержав взгляд на груди, и сказала:
— Привет. Скоро объявится Конии, мы сможем сравнить впечатления, — тем указав Мэриэнн на ее место.
Та глянула на меня, прикусив губу, криво усмехнулась и пожала плечами. Я ощутил, как что-то холодное прошлось у меня по спине, яички немного поджались. Я снова уставился вниз, на сверкающее море под холмом. Повсюду из кустов выходили люди, перекликались между собой.