– Да, у Владика. Кто, мол, на телевидении самый главный. А он говорит: Алекперов.

– Прямо так сразу и назвал фамилию?

– Да. Вот мы Алекперову письмо и отправили.

Я увидел, как Мартынов нервно потер ладонь о ладонь.

– А откуда он знал?

– Что знал?

– Про Алекперова.

– Этого я не знаю.

– Но он когда-нибудь еще упоминал об этом человеке?

– Нет. Тогда – в первый раз. Я-то этого Алекперова и не знал. Мы телевизор смотрим, а оно нам надо, кто там у них начальник? Только когда его уже убили, этого самого Алекперова, тогда я его фамилию и запомнил. А Владик откуда знал… – Мужчина пожал плечами. А Мартынов опять потер ладонь о ладонь.

Я прекрасно понимал, о чем он сейчас думает. Девяносто пять процентов телезрителей – это вот такие, как сидящая перед нами супружеская чета, люди. Они просто смотрят телевизор, и какое им в действительности дело до того, кто возглавляет телеканал. Ни в лицо человека не знают, ни по фамилии. А вот мастер из телеателье фамилию знал. И назвал ее без заминки. В этом не было бы ничего особенного, если бы сегодня этот скромняга мастер не застрелил на дороге двоих человек, сделав это так, что его профессионализму подивились даже многое повидавшие оперативники. И если бы незадолго до того такие же умельцы не убили Алекперова. Это вполне могло быть простым совпадением. Но когда я смотрел на Мартынова, мне казалось, что он думает иначе.

Обыск продолжался. В квартире предполагалось оставить засаду, хотя по лицу Мартынова я видел, что лично он не видит в этом смысла. Вряд ли убийца вернется в этот дом.

Мы спустились вниз, к машине.

– Значит, вы будете вести это дело? – спросил я у Мартынова.

Он в ответ кивнул и скорбно улыбнулся. Год назад судьба уже сводила нас.

Когда мы вернулись на место происшествия, там уже был Демин. Он стоял у вагончика и с растерянным видом обозревал место недавней трагедии. Трупы уже увезли, но разбитый «жигуленок» все еще стоял на дороге.

– Ты иди, – сказал я Светлане. – Я сейчас подойду.

Она поняла, что я хочу поговорить с Мартыновым с глазу на глаз.

– Вы вели дело Демина? – спросил я, когда она ушла.

Мартынов нахмурился, вспоминая. За этот год перед ним прошло столько людей, что он не сразу мог вспомнить, о ком идет речь.

– Демин, – повторил я. – Администратор самсоновской группы. – Я показал в окно на Илью.

– А, этот. Нет, им занимался не я непосредственно, но с материалами дела я знаком. Все-таки эти два дела – его и самсоновское – шли в связке.

– Там что-то такое было…

Я замялся, не зная, как объяснить. Мартынов терпеливо ждал.

– Илью пытались привлечь к ответственности за хищения, но потом все само собой заглохло. Почему?

Мартынов пожал плечами:

– Не доказали. Ты же и сам давал показания, как мне помнится, и ничего не подтвердил. И никто не подтвердил. Хотя хищения имели место. Я прав?

Он посмотрел на меня.

– Не для протокола? – спросил я.

– Ну естественно.

– Что было, то было.

Мартынов кивнул, давая понять, что никогда в этом не сомневался.

– Никто не дал против него показаний, – сказал он. – А нам и самим копать не очень-то хотелось. Это же телевидение, все на виду, чуть следователь ошибся – и пиши пропало. Карьеру только так можно поломать. Поэтому подобные дела старались закрыть при первом же удобном случае.

– А ознакомиться с материалами деминского дела можно?

Мартынов посмотрел на меня так, будто я сообщил ему о том, что убил собственную бабушку.

– Ты с ума сошел? – осведомился он после паузы. – Это же закрытые материалы.

Конечно, подразумевалось совсем не то, что было сказано вслух. Мартынову нужно было связное и убедительное обоснование моей просьбы. Но я не мог сказать ему об Алекперове, о том, что тот что-то намеревался мне сообщить, потому что, как мне казалось, в таком случае Илья будет обречен, а я до сих пор не верил в его хотя бы относительную причастность к убийству Алекперова.

– Забудь об этом, – сказал Мартынов.

С Деминым, как оказалось, приехал и наш неулыбчивый следователь Орехов, тот самый, который занимался расследованием убийства Алекперова. Я поздоровался с ним, а он взглянул на меня так, словно я был едва ли не его личным врагом. Мартынову он сказал:

– У меня такое чувство, что эти два дела придется объединять в одно.

– Почему? – поинтересовался Мартынов.

Мне показалось, что он не очень-то жалует своего коллегу.

– А ты не улавливаешь связи между убийством Алекперова и тем, что случилось сегодня?