Шрифт:
И вот уже провинциал, вооруженный запиской, стоит в прихожей и натянуто улыбается весьма озадаченному хозяину. Тот пытается вспомнить, кто такой Миша Гребцов из Ставрополя и почему именно он просит оказать гостеприимство находящемуся перед ним странному субъекту, нелепо одетому и с режущей слух буквой «г».
Был такой двоюродный дядя и у Николая Живцова. Он жил один в двухкомнатной квартире в районе станции метро Академической. К нему и направился свежеобворованный.
Дядя был человеком преклонных лет, убежденным холостяком и ярым большевиком.
Увидев Колю на пороге своей квартиры, он долго обнимал его, выигрывая время, и пытаясь по вторичным признакам определить, надолго ли тот прибыл в столицу.
Когда объятья разжались, дальние родственники, улыбаясь друг другу, повели беседу.
– Какими судьбами, Николай?
– По делу, дядя Витя. По очень стоящему делу, – Живцов решил не травмировать нервную систему родственника и не стал рассказывать о постигшей его беде.
– Проходи в комнату. Присаживайся. Чай будешь? Или, может быть, поесть хочешь?
– Это потом, прежде о деле.
Надо сказать, что, идя к дяде, Николай вспомнил, что тот всю жизнь проработал геологом. Это в свете его недавно начавшихся мечтаний об алмазах, было очень важно. К тому же дядя Витя имел значительные средства, поскольку проводил жизнь в скупости.
Николай пригладил волосы пятерней, откашлялся и уверенным тоном рассказал дяде все, что успел узнать о драгоценных камнях. К этому он присовокупил свои мысли относительно способов их добычи и, соответственно, их с дядей обогащения.
Виктор Степанович выслушал речь племянника внешне спокойно, хотя искры алчности изредка и метались в его глазах.
Следует напомнить, что очень важным качеством Живцова, помимо галопирующего оптимизма, было всех убеждающее красноречие.
Несколько позже его дядя очень удивлялся тому, как легко он поверил Николаю и как безропотно был втянут в его сомнительные планы. А сейчас же они сидели над атласом мира и живо обсуждали африканскую страну Анголу и места возможного залегания драгоценных камней. Дядя, как специалист, значительно обогатил Николая знаниями о важном предмете.
Распалив друг друга до неприличия, родственники, устыдившись бурного проявления корысти, успокоились, попили чаю и приступили к разработке плана быстрого обогащения.
Дядя ехать в Африку отказался наотрез. А Николай и не настаивал – ему было достаточно и финансового участия дяди. В помощь африканскому гастролеру было решено присовокупить еще одного участника экспедиции. Им должен был стать друг Николая Вячеслав, проживающий в том же городе, из которого Живцов совсем недавно благополучно бежал.
Позвонив Славику и получив его полное согласие, корыстные родственники занялись проработкой технической стороны дела. Подготовка к походу заняла полторы недели.
В воздухе
Аэропорт «Шереметьево-2» для человека, выросшего и возмужавшего в стране победившего социализма, представлял собой некую прихожую перед манящей и загадочной заграницей.
Современная на тот момент архитектура, относительная чистота, обилие атрибутов явно не нашего производства, деловитость персонала и, конечно же, «Duty free» – все это заставляло обывателя, впервые попавшего в эти земные врата небесного перемещения, непроизвольно открывать рот и по-детски вертеть головой по сторонам.
Взволнованный, что бывало с ним крайне редко, Виктор Степанович провожал Николая, Вячеслава и едущие с ними, его кровные 60 тысяч долларов. Друзья, как могли, подбадривали дядю.
– Не переживай, как в Лусаку прилетим, сразу же тебе позвоним.
– Берегите… себя, – Виктор Степанович чуть не сказал «деньги».
Объявили посадку.
Прямого рейса на Анголу не было, и охотники за драгоценностями были вынуждены сделать крюк – самолет следовал через столицу Соединенного Королевства – Лондон.
В салоне аэробуса, после того, как стюардесса предложила пристегнуть ремни и потушить сигареты, Николай достал из внутреннего кармана плоскую бутылку с виски, приобретенную в магазине «Duty free». Славик вытащил складные стаканчики, и они выпили.
– За бриллиантовую промышленность и добытчиков драгоценных камней, ешкин кот! – Николай выпил и слегка поморщился. Потом жестом подозвал к себе стюардессу и интимно прошептал на ушко девушке:
– Ну, что, крошка, полетаем?
Работница аэрофлота слегка покраснела, но отрицать столь очевидный факт не стала.