– А как ты вдруг стал её внуком? — спросила в свою очередь она.

– Ну, это долгая история… — ответил я. — Но если хочешь, то я расскажу.

И я рассказал Саше всё. Как в семь лет обнаружил псимагические способности и скрыл их, про Милу, и про то, как оказался в Одинцовском училище, про неожиданный визит бабушки, про лист генетической экспертизы и про ту последнюю драку с восемью кадетами. Саша выслушала всё это с большим интересом, а самое большое возмущение у неё вызвала почему-то не драка с восьмёркой, а то, что Мила меня отвергла.

– Да она просто безмозглая дура! — безапелляционно сказала она, сверкнув своими карими глазами. — Ну и что, что ты не был псимагом! Если любишь, то какая разница!

– Значит, она тебя не любила! — сделала она вывод, не задумавшись ни на секунду. — Забудь о ней! Она просто тебя использовала! Вот ведь гадина!

– Саш, не надо так о ней, — мне стало почему-то неприятно от её слов. — А вообще, всё. Закрыли тему, — сказал я.

В этот момент мне прислала Зов бабушка, позвав меня на обед. Так что неприятный разговор прервался. Больше мы на эту тему не говорили.

* * *

Следующие две недели я усиленно познавал все тонкости этикета и поведения благородного человека. И надо сказать, что мои успехи на этом поприще оказались достаточно скромными, что очень расстраивало бабушку. Она даже сделала несколько лёгких выговоров Саше, из-за чего мои занятия стали в два раза интенсивнее. Хуже всего обстояло дело со столовыми приборами, запомнить, какой из них для чего предназначен, было просто совершенно невозможно.

В один из дней, когда я в очередной раз медитировал над разложенными ложками и вилками, пытаясь вспомнить, для чего они нужны и где должен лежать каждый предмет, в столовую вошла миленькая невысокая рыжеволосая девочка лет двенадцати на вид. На ней было лёгкое короткое зелёно-белое платьице из паушелка, выдававшее благородную особу. Её нос и щеки были щедро усеяны веснушками, а в голубых глазах как будто плясали искры.

– Где твоя хозяйка? — спросила она меня, недовольным тоном.

– Эээ… ммм… — промычал я что-то маловразумительное.

– Ты что, немой? Быстро говори, где княгиня, балбес!

– Не знаю… — ответил я, наконец, поняв, чего ей надо, и равнодушно пожав плечами.

– Вот ведь бесполезный дурень! — с досадой сказала девочка. Похоже, что она была в ужасном настроении.

В этот момент в столовую вошла княгиня, и девочка, тут же просветлев, с криком «Бабушка!» бросилась ей в объятья.

– Настенька! Милая! — проговорила княгиня, обнимая внучку. — Я думала, что ты приедешь только через три недели. Что-то случилось?

– Да так, ничего… — девочка посмотрела в пол и шаркнула ножкой. — Просто я по тебе очень соскучилась!

– Опять поссорилась с отчимом, да? — прозорливо спросила княгиня.

– Он… он просто несносен! — сказала Настя и притопнула. — Он мне не отец! И я не должна его слушаться! Пусть своими дочерьми командует, а не мной! — ярилась она все сильнее и сильнее.

– Ты хотя бы сказала, куда ты отправилась? — спросила княгиня, но тут же поймала возмущённый взгляд, и добавила: — Ну ладно, ладно, я сама ему сообщу.

Бабушка замерла и посмотрела сквозь стену, похоже, посылая кому-то Зов. Я же с удовольствием отвлёкся от своих занятий и стал беззастенчиво рассматривать нежданную гостью. Заметив это, девочка сказала строгим голосом:

– Хватит на меня глазеть, дурак! Займись, наконец, делом! И вообще, выйди отсюда! — она для верности махнула руками, как будто отгоняя голубей.

Я же посмотрел на бабушку и не двинулся с места, что, похоже, только сильнее её разозлило:

– Да что же ты за дубина! — проорала она. — Мне что, тебя самой за дверь выталкивать?

– Бабушка! — обратилась она к княгине. — Где ты взяла такого остолопа? Выгони его немедленно! Он же полный идиот!