При императоре Павле I театр реконструировали – амфитеатр ликвидировали и все освобожденное пространство заняли под кресла и места партера. Царскую ложу, которая была выдвинута к сцене, перенесли в первый ярус.

В царствование Александра I провели новую реконструкцию Большого театра. Его зал был богато декорирован и блестяще отделан архитектором Ж.-Ф. Тома де Томоном. По настоятельному желанию императора царская ложа была размещена, не выдаваясь вперед, в середине первого ряда лож.

В первые годы существования Каменного театра, при Екатерине II, репертуар был довольно ограничен и однообразен. Новая пьеса становилась выдающимся событием. Поразительно, но зрители российской столицы могли по десять, двадцать раз смотреть одни и те же спектакли. Однообразие и монотонность прослеживались и в самой игре актеров. Как правило, их речь была неестественна: стихотворные тексты скандировали, а прозаические произносили речитативом. Современного зрителя могли бы также поразить бедность декораций и костюмов артистов той эпохи. Герои театральных спектаклей были одеты в довольно однообразные бесформенные балахоны. Лишь некоторые постановки «спонсировались» императрицей. Так, в 1788 году для представления пьесы «Олег» Екатерина II подарила Большому театру роскошные костюмы и весь гардероб двух своих царственных предшественниц.

Русская актриса Екатерина Семенова

Балерина столичного Большого театра Авдотья Истомина

Театральные рецензенты екатерининских времен были весьма учтивыми и вежливыми людьми. Их печатные отзывы в прессе об игре актеров походили на мадригалы, лучшие артисты непременно удостаивались возвышенных эпитетов – «единственный, незабвенный, славный» и т. д.

Уже в те времена закулисная и частная жизнь актеров возбуждала всеобщее любопытство, а истории и анекдоты о них пользовались постоянным вниманием театралов-обывателей. Поклонники артисток Екатерины Семеновой и Марии Вальброховой гонялись за их каретами, останавливали актрис на улице, выражая свой восторг, и даже нередко заводили ссоры с противниками обожаемого кумира.

На балетной сцене Большого театра блистала Евгения Колосова – талантливая исполнительница русских народных танцев, балерина, которая первая в балетных спектаклях создала образ русской современницы. Позже, в 1816 году, здесь дебютировала сверстница А. С. Пушкина, балерина Авдотья Истомина, талант которой во всей силе раскрылся в начале 1820-х годов.

В конце 1818 года на сцене Большого театра состоялся дебют юной Александры Колосовой (дочери балерины), а двумя годами позже здесь же начал свою блистательную карьеру ее будущий муж – знаменитый трагик Василий Каратыгин.

Зрительный зал театра того времени был довольно шумным, овации раздавались вперемешку со свистками и шиканьем. Игра и пение артистов хотя и приводили зрителей в восторг, но не вызывали неистовых «бис» и требований повторных выходов на сцену. В начале 1800-х годов вызов актера был таким происшествием в театре, о котором неделю рассказывали в столице. Никого не удивлял в те далекие времена и обычай кидать любимым артистам на сцену кошельки с деньгами. В зале и фойе зрители нередко обменивались театральными и политическими новостями. Молодежь, собиравшаяся в левой части зрительного зала и прозванная «левым флангом», вела себя достаточно раскованно. Здесь всегда можно было услышать и громко рассказанный театральный анекдот, и смелую политическую остроту.

В Большом театре состоялось сценическое рождение многих работ русских авторов, составивших впоследствии славу и гордость отечественного искусства. В 1831 году на его сцене была поставлена комедия в стихах «Горе от ума» А. С. Грибоедова, а в 1832-м – «Моцарт и Сальери» А. С. Пушкина. В 1836 и 1842 годах на подмостках Большого театра дебютировали оперы «Жизнь за царя» и «Руслан и Людмила» М. И. Глинки. Однако следует отметить, что первые русские оперы, бурно приветствовавшиеся передовой интеллигенцией, встречали тогда недоброжелательную оценку у знатной публики, воспитанной на итальянской опере и скептически относящейся к национальным авторам. Эта публика в дни рядовых русских спектаклей, как правило, театр не посещала.

В эпоху царствования Екатерины II и Павла I цензура пьес для Большого театра была поручена столичному обер-полицмейстеру и совершалась довольно оперативно вперемежку с повседневными делами этого ведомства. Было любопытно видеть, как в канцелярию полицмейстера, куда собиралось множество всякого народа, кто с прошением, кто арестованный за пьянство или буйство, приходили авторы пьес и либретто опер с рукописями, просмотр которых происходил тут же, в присутствии автора. Обер-полицмейстер бегло прочитывал рукопись и визировал ее, нередко в зависимости от своего настроения и личного отношения к драматургу.

На обустроенной площади около Большого театра были возведены беседки (грелки) из дикого камня, в которых в морозную погоду разводились костры для обогрева кучеров и прислуги, коротающих время на улице в период «театрального съезда». Этот момент точно запечатлел А. С. Пушкин в романе в стихах «Евгений Онегин»:

Благодаря Каменному театру и обновленной Театральной площади одна из заштатных окраин столицы – Коломна – превратилась в уникальный центр петербургской культуры. Довольно невзрачный, суетливый коломенский люд теперь оживлялся известными всей России лицами – знаменитыми актерами, великими музыкантами, талантливыми композиторами, художниками, которые стали снимать здесь квартиры и особняки. По вечерам в старую Коломну съезжался весь столичный бомонд.