К черту это все! Он хочет, чтобы его жена была его женой! Как только он приедет в Лондон, он все начнет сначала. Он будет ухаживать за ней, как никто никогда ни за кем не ухаживал. Мысль о том, что за его отсутствие она могла полюбить другого, привела его в ужас. Разве не он практически толкнул ее на поиски любви, где угодно, только не с ним? И девочка, такая нежная и неопытная, может влюбиться в совершенно неподходящего человека. Он прекрасно понимал, сколько безнравственных мужчин сочли бы такую неопытную девушку, как его Роза, лакомым кусочком.

Знай Джефри, как обстоят дела в действительности, его покой был бы окончательно нарушен, но он находился в блаженном неведении насчет того, что подобный человек действительно появился в обществе, и деловито строит козни, желая погубить его жену. За две недели его отсутствия Анри Бонэр стал привычным обитателем гостиной на Лестер-стрит, 1. Между Розой и юным французом быстро крепла дружба, подпитываемая воспоминаниями и общим горем по Лафи, женщине, которую Анри никогда даже не видел. Лорд Филпотс с неодобрением взирал на происходящее и не упускал случая появиться на Лестер-стрит в роли усердного сторожевого пса, веселя Розу и раздражая Анри.

Перед тем, как навестить Розу в тот решающий день, Анри отправился к Элмо Сьюэллу. Лениво развалившись перед едва теплившимся камином в дешевых меблированных комнатах, прихлебывая коньяк и прикрывая от наслаждения глаза – Анри был из тех, кто безоглядно наслаждается вином, хорошей едой, музыкой и женщинами, – он в сотый раз объяснял Сьюэллу, что увезти леди Розу Уайз в ее последнее загородное путешествие не удастся, поскольку она на сегодня уже приглашена.

– Уже приглашена! И твоего обаяния не хватило, чтобы затмить этот чертов концерт у леди Стэндифорд? – вскипел Элмо Сьюэлл, волнение которого граничило с отчаянием. Он прекрасно понимал, что времени мало. Разделаться с маркизой необходимо до того, как вернется ее муж, и до того, как он сам лишится крыши над головой. Сьюэлл метался по комнате, нахмурившись и возбужденно бормоча под нос. Вдруг лицо его прояснилось. – Я знаю, что делать! Пошлю записку – будто бы от леди Стэндифорд – о том, что концерт отменяется. А тут появишься ты и снова пригласишь леди Розу на прогулку. В конце концов, было бы непростительно провести такой замечательный солнечный день в душном доме, не так ли?

Анри лениво потянулся и с отвращением посмотрел на Элмо Сьюэлла.

– Никак не могу понять, почему вы стараетесь погубить такую милую леди, как малютка Роза. Безобидную. Простодушную.

Хотя… – Он благоразумно сменил тему, поскольку Элмо Сьюэлл в ярости бросился к нему. – Это, конечно, не мое дело, и я ценю щедрость, с которой вы воплощаете свой замысел, но иногда, уважаемый сэр, меня одолевает любопытство.

Элмо выхватил стакан с янтарной жидкостью из руки Анри. Нахмурившись, с опасным блеском в глазах, он процедил сквозь сжатые зубы:

– Что, правда, то, правда. Мои дела тебя не касаются. Делай, что говорят, или перебивайся с хлеба на воду в своей жалкой дыре до конца жизни. Обойдусь без тебя.

– Нет, нет! Все будет, как пожелаете, – быстро исправился Анри. – Пишите записку, и я готов уничтожить вашу милую маленькую маркизу. Просто жаль, что ее, а не ту, другую. Вот с той девицы я бы с удовольствием сбил спесь. Наша мисс Бартли-Бейкон порядочная стерва.

Элмо Сьюэлл сел за шаткий письменный стол и взялся за перо. Тщательно выбирая слова, он написал записку и, как он надеялся, с женским росчерком расписался: М. Жанна Стэндифорд. После лихорадочных поисков он вытащил из стола печать, довольно похожую на герб Стэндифордов, и приложил ее к горячему воску с такой силой, будто это была шея маркизы Эдерингтон. Оглядев свое произведение, он решил, что Роза, даже если станет исследовать печать, не заметит подлога.

Убедившись, что записка отправлена, и тщательно рассчитав время, Анри распрощался со Сьюэллом и неохотно, однако без дальнейших протестов, отправился выполнять то, что считал последним шагом к завершению интриги.

Элмо Сьюэлл продолжал метаться по комнате. Заговор должен удаться. Обеспечив отсутствие наследников титула, Элмо выиграет время, необходимое для того, чтобы убить маркиза. И тогда титул графа Шенстона и, вероятно, гораздо больше достанется ему. Одной мысли о том, что львиная доля состояния маркиза может оказаться в его власти, было достаточно, чтобы довести Сьюэлла до исступленного бреда.

Как он вообще мог допустить, чтобы такой известный человек, как маркиз Эдерингтон, оказался ближе его к титулу! Он тщательно годами изучал родословную, следил, как один за другим уходят с его дороги наследники: некоторым приходилось помогать в этом больше, некоторым меньше. Пока, наконец, не настал день, когда он смог выступить со своими притязаниями. Никто ни о чем не спросил его, не потребовал предъявить какие-либо документы… пока этот маркиз, к своему же несчастью, не взял Розу под свое покровительство, а потом еще и женился на ней.

Элмо снова вытащил печать из стола и повнимательнее рассмотрел ее. Сходство было почти полное, и он не тревожился о том, что Роза заподозрит нечестную игру… даже если ей придет в голову присмотреться.

Роза ничего не заподозрила и ни к чему не присмотрелась. Она просто прочитала записку и приняла ее содержание как факт. Однако, явившись на Лестер-стрит, 1, Анри обнаружил там неожиданную и очень неприятную преграду. Гигант лорд Милтон Филпотс, удобно устроившись в гостиной в кресле у камина, громко выражал удивление по поводу того, что леди Стэндифорд отменила концерт. Когда Анри вошел, Роза держала пресловутую записку в руке.