Оба послушно подошли к раненным, пряча глаза и сжимая в руках клинки - обычный прямой меч и черный орочий. Раненный с разрубленным плечом сквозь зубы бросил:

– Семью... семьи не оставьте...

– Приготовились...

Ментальный контакт вышел легко, оба сами потянулись ко мне, освобождаясь от боли, которая сразу заполнила собой все мое естество. Ого! Как же они терпят?!

– Бей!
– почти крикнул я, сжимая ладони "жертв".

Купол шатнулся, пахнуло жаром... Ударили одновременно. Хруст входящих в тела клинков. Короткий всхлип. Все. В меня хлынула чужая энергия - один из "смертников", видимо, обладал магическими способностями, очевидно, настолько слабыми, что и сам об этом не знал. Но силы, хлынувшей в меня, было столько, что я даже пошатнулся. Вот это да! Да ведь это же больше, чем от полутора сотен сгоревших орков! Правда, я подхватил не все, но тем не менее... Вот что имел в виду Баруг на острове перед порогами. Видимо, местные маги не брезгуют "выжать" одного-другого новичка. Я опустил руки, мертвецы лежали, вытянувшись со спокойными лицами. Рыжий, что-то шепча под нос, закрыл мне глаза. Простите, ребята... мы уйдем и попытаемся спастись. А от вас, когда сюда ринется магическое пламя, не останется даже пепла. Ваши могилы теперь у меня в душе... там уже есть тюрьма, будет и кладбище. Энергии и силы было достаточно. На душе погано.

Агеро рассматривал мощный скальный пласт, как будто оторванный от скалы и рухнувший поперёк ущелья. На свежем, сверкающем кварцевыми жилами сколе была заметна ниша. Вернее, не то что бы очень заметна, не всматриваясь, можно было и не заметить... но, если всмотреться... а тем более, если укажут... А ему указали недвусмысленно и довольно грубо. В 5 утра Агеро подняли пинком под рёбра, весьма, надо вам сказать, неприятное ощущение. Над ним стоял Сибур, возле прохода, как-то виновато топтался Сминг.

– Вставай!
– голос барона-разбойника был тусклым и не выразительным.

– Вставай и пошли!

В его руке сверкнула монетка, и ошейник стал медленно сдавливать горло. Сбрасывая с себя остатки сна, Агеро рывком поднялся, но ошейник не ослабел, петля стянула горло так, что в висках и глазах забилась кровь, руки рефлекторно дёрнулись к кадыку, как будто могли разорвать магическую удавку. Несколько секунд казалось, что его хотят задушить, но потом петля ослабла, не на много, ровно на столько, чтобы у пленника доминирующей была одна мысль - дышать! Как можно глубже и чаще дышать! Голос Сибура, не выразительный, но с лёгкой иронией произнёс:

– Пойдешь со мной, сделаешь то, что скажу.

Выдержал паузу и добавил:

– Молча!

Затем барон повернулся и зашагал, бросив монетку Нейри. Расстояние больше трёх шагов вызывало резкую боль, от которой, однако, сознание не туманилось. Подобные удавки эльфы использовали, чтобы водить пленных. Маги они или нет, значения не имело, формула была поистине универсальной, и пользоваться этой формулой Сибур умел. После нескольких сотен шагов пленник ломался без всякого участия равнодушного конвоира и все свои усилия употреблял не на то, чтобы измыслить побег, а на нахождение единственного места в трёх шагах от конвоира, где ему не было больно, и он мог хоть через раз дышать. Инстинкты быстро брали верх над разумом. Даже покончить с собой человек был не в состоянии. Подобная участь была уготована и Агеро, но на его счастье монетка, на которую было завязано заклинание, находилась в мохнатых лапах Сминга. Тот через несколько минут ходьбы ослабил ошейник, и пленник смог наконец-то свободно вздохнуть! Чтобы не выдавать добродушного Нейри, он старался не отставать от барона и ненадолго задерживал дыхание, дабы выглядеть красным и задыхающимся. Подобное отношение всерьёз разозлило Агеро, и молодой маг начал плести заклинание. Удавочка-конвойка - довольно простенькое заклинание, проверенное многими поколениями "пользователей". Освободиться от неё практически невозможно, пока амулет в руках конвоира, однако, по этой же удавке, как показал недавний опыт, до него можно добраться! Весь оставшийся после посещения Ронсента день и приличную часть ночи Агеро лихорадочно соображал, как обрести свободу. Все амулеты и кольца у него отобрали, но в закатанном рукаве рубашки, слава великим матерям, осталась запонка, не дорогая, камень на ней был всего лишь аметистом, Но для "луча смерти", прекрасно показавшего себя на пограничной полосе ничейных земель, сгодится любой кристалл. Чтобы вплести этот луч в конвойку, её надо было сделать ощутимой, а для этого предельно накачать энергией, которой у пленника было очень немного, ибо хитроумная формула надёжно отгораживала приток последней. Стоя перед разломанной скалой, Агеро тщательно прощитывал удар, шанс у него будет только один, и если ничего не выйдет... вот об этом думать не хочется... Тем временем Сибур, забрав монетку у своего слуги, четким командным голосом объяснял задачу:

– Сейчас ты поднимешься по кромке скалы до "капсулы", возьмёшь там шкатулку и вынесешь сюда. После того как из неё будет извлечен артефакт, я освобожу тебя.

Ага! Да! Конечно! Освободит.... От жизни! Агеро открыл было рот, чтобы осторожно попробовать поторговаться, но удавка сдавила шею и болевой удар выгнул тело дугой

– Выполнять! Вперёд! Проклятие!

Мерзавец как будто слушал лекции старого начальника разведки империи Кутула. Если человек находится в вашей власти не давайте ему хитрить и уворачиваться! Упаси вас богиня, затеять с ним торг! С максимальной жесткостью требуйте того, что вам нужно и применяйте средства принуждения!"

Судя по тому, что старик за 50 лет карьеры не потерпел ни одного поражения, тактика были беспроигрышной. Карабкаясь на четвереньках по склону, Агеро проклинал и разведчика, и его тактику, но делать было нечего. Он прекрасно понимал, что маги, слепившие эту капсулу и телепортировавшие её внутрь скалы, обладали чудовищной мощью и, наверняка, дураками не были. Артефакт, так надежно спрятанный, был, наверняка, не менее надежно защищён, и несчастный пленник просто проложит своей жизнью дорогу для Сибура. Простой расчёт - защита, наверняка, рассчитана на мага. После его смерти подобраться к защите сможет любой, а открыть её, чтобы не рисковать, наверняка, заставят Сминга! Подонок! Чужими руками жар загребает! Злость плеснула через край. Стоп! Злиться нельзя - злость это энергия, а её и так мало. Агеро назначил себе точку удара - вон та жила белого кварца, как только рука коснётся её, надо бить! Формула стояла на выходе - дикое, гротескное, ни на что не похожее заклинание, которыми так славился не получивший систематического образования принц, уже набирало ход, рвя и наматывая на себя нити реальности. Кварцевая жила на расстоянии шага...

– Стоять...

Агеро застыл, удерживая заклинание, как говорится, на кончике иглы, и оглянулся назад. С высоты прекрасно было видно весь расклад, а он был следующим. За спинами следивших за его успехами в скалолазании барона со Смингом, стояла эльфийка, сжимая в руках посох, который Агеро вынес из диких земель, - "удар дракона". Чуть сзади и сбоку, сжимая в руках лёгкий гномий арбалет, находился Ронсент.

– Как мило, Сибур, - изумрудные глаза дочери леса, чуть прищурились.

– Ты решил не утомлять нас и сам взялся за добычу артефакта!?

Посох угрожающе покачивался. Барон, видимо, не склонен был к беседе и, подняв монетку-амулет, холодно бросил:

– Ещё шаг, Лоин, и этот дурак умрёт.

Вышеупомянутый дурак застыл в нелепой позе перед самой нишей, прижавшись к скале.

– И полезешь за шкатулкой сам?
– иронически подняла бровь перворождённая. Сибур позволил себе слегка искривить рот в улыбке:

– Мой дар слишком скромен, милая Лоин, только он или ты...

Медленно разворачиваясь к эльфийке, барон держал в поднятой правой руке золотую монетку, а в левой, у пояса, взведенный арбалет. Агеро не слышал их разговора, сверху было видно, что его конвоир отвлёкся и повернулся к нему спиной, сдерживать удар он больше не хотел, да и не мог.