— А как насчёт того, чтобы выставить — не на продажу — мебель музейного качества из чёрного ореха, изготовленную в тысяча девятисотом году? Да ещё с романтической историей в придачу?

— Ты меня разыгрываешь?

— Эта мебель принадлежит Фонду К., и ей нужно временное пристанище, пока не будет построен новый музей. Разумеется, она застрахована на приличную сумму.

— Я знаю. Фонд К. все делает как следует. Чего они захотят от нас?

— Что-то типа барьера вокруг возвышения, чтобы публика не имела доступа к этим музейным экспонатам.

— Бойфренд Дженелл может сделать барьер из старых перил от веранды, — сказал Кемпл. — Это тот парень, который мастерит мебель из разных деталей старых домов. Когда ты привезёшь свои сокровища? Может быть, нам придётся нанять вооруженную охрану, — шутливо предположил он.

— А ты бы не хотел издать буклет, где рассказывалась бы история этих вещей? Есть элемент тайны в трёх зеркалах — на всех одинаковые трещины, образовавшиеся весьма необычным путём.

— Становится всё интереснее. А как нам это сделать?

— У меня есть вся информация, — ответил Квиллер. — Я напишу текст, а ты можешь напечатать буклет в одной пикакской типографии, где очень быстро работают.

— Моя партнёрша будет в восторге! — воскликнул Кемпл.

Квиллер вернулся домой в прекрасном настроении. Ему удалось убить двух зайцев. Чтобы это отпраздновать, он объявил сиамцам, встречавшим его у входа: «Сегодня на обед — крабы!»

Сначала он позвонил домой поверенному.

— Барт, я не извиняюсь, что звоню тебе в воскресенье домой, ибо знаю: тебя порадует моя информация. «Антикварная деревня» — классное заведение, которое открывается в этот уикенд под неусыпным надзором Эрни Кемпла, — жаждет выставить нашу мебель из чёрного ореха, не на продажу, а в качестве экспоната. Нам бы лучше её застраховать.

— Какова её стоимость?

— По крайней мере семьдесят пять тысяч. Ей сто лет, она редкого качества, и с ней связана легенда.

— Кто может это подтвердить?

— Сьюзан Эксбридж.

Следующий звонок Квиллер сделал домой Сьюзан, торговавшей антиквариатом.

— Сьюзан, если Аллеи Бартер позвонит тебе насчёт мебели из чёрного ореха, которой сто лет, хорошо бы сказать, что она стоит семьдесят пять тысяч долларов. Я потом тебе все объясню.

— Да ради бога, дорогой, — промурлыкала она.

— Ты слышала, что собираются создать исторический музей? Уверен, они захотят, чтобы ты вошла в совет директоров.

И наконец, он телефонировал Нику Бамбе.

— Я присмотрел новое пристанище для мебели из чёрного ореха, которую мы перевезли на Песчаную улицу. Она будет выставлена — не на продажу — в «Антикварной деревне». На этой неделе они смогут её принять. Ты не откажешься им помочь, когда они позвонят? Рано или поздно её перевезут в музей, который создаётся, однако обсуждать это пока не стоит. Об этом будет официально объявлено, только когда найдётся хорошее место.

Весьма довольный, Квиллер повесил трубку. Пустить ни на чем не основанный слух — лучше потехи не знали в четырёхстах милях к северу от чего бы то ни было.

В шесть он вышел прогуляться вдоль ручья к хижине номер один, где Андерхиллы поджидали у веранды Ханну.

— Она наводит красоту, — сообщила Венди. — Купила новый брючный костюм к сегодняшнему вечеру и выглядит просто изумительно!

— Вы видели наших новых соседей из хижины номер четыре? — спросил Дойл. — Говорят, что они рыболовы, удят на муху, и один сегодня действительно сидел с удочкой у ручья, но я думаю, что они копы, занимаются делом Хэкета.

— А вот и она!

Ханна действительно была красива и ничуть не напоминала свою дородную героиню. Поклонники её таланта зааплодировали, вскричали: «Браво!.. Поздравляем!.. Не дадите ли автограф?»

Она ответила улыбкой и горделивым кивком.

И все четверо направились к гостинице в сопровождении белок, которые ожидали орешков.

— Они множатся как кролики, — заметил Дойл. — Что будет с гостиницей, когда на её территории обоснуются десять тысяч белок?

— Их перевезут в Канаду под покровом тьмы, — ответил Квиллер.

В гостинице дежурила Кэти Хупер.

— Мистер и миссис Бамба в Мусвилле, — сообщила она. — Пойдут вместе с Лави и бабушкой в церковь, а потом в ресторан, на воскресный обед.

Компания Квиллера заняла его любимое место в нише у окна, и он заказал шампанское для гостей и «шампанское бедняка» (имбирное пиво) для себя. Он также заранее позаботился, чтобы в центре стола поставили цветочную композицию с ленточкой, на которой значилось имя примадонны. Подняли тост за Ханну, и комплименты лились как вино.