– Более того, она оставила тебя на мое попечение еще в тот момент, когда ты была без сознания, – проговорил Фабион, продолжая самым неприличным образом скалиться. – Представляешь, несколько часов ты была в полной моей власти.

Я покраснела от его слов, но не от смущения, а, скорее, от злости. Слишком двусмысленной оказалась его последняя фраза. На что он, интересно, намекает?

– При желании я мог бы сделать с тобой все, что захочу, – мурлыкнул Фабион.

– И тогда бы тебе, как честному человеку, пришлось на мне жениться, – парировала я. – Иначе покрыл бы весь свой славный род несмываемым позором.

– Ну-у, – протянул Фабион, прикрыв глаза и делая вид, будто задумался над моими словами, – почему бы и нет? Я полагаю, из тебя получится неплохая супруга. Хотя мои родные наверняка будут категорически против.

– Почему? – с ноткой разочарования поинтересовалась я, собираясь продолжить беседу в прежнем шутливом тоне, но Фабион ответил мне настолько серьезным взглядом, что очередная колкость застряла у меня в горле. Я помолчала немного, осмысливая только что сказанное, и наконец с настоящим ужасом в голосе выдохнула: – Это что, предложение руки и сердца?

– Твой вопрос прозвучал как-то не слишком радостно, – отметил Фабион, склонив голову набок и внимательно за мной наблюдая. – Почему? Я тебе не нравлюсь?

– Я тебя не знаю! – взвыла я, осознав, что он говорит всерьез. – Фабион, прости, но мы знакомы чуть более суток. Мне известно лишь твое имя и род, к которому ты принадлежишь. Я даже не в курсе, сколько тебе лет! И, помимо прочего, мне совершенно не нравится то, чем ты занимаешься.

– Не любишь магов? – полюбопытствовал Фабион, продолжая смотреть на меня со странной напряженностью.

– Обычных магов я вообще терпеть не могу, – честно призналась я, невольно передернув плечами от затаенного гнева, потому что вспомнила, как упорно и безрезультатно отец пытался добиться от них помощи. – Но ты ведь к ним не относишься. Фабион, если честно, меня пугает то, чем ты занимаешься. Точнее, я весьма слабо представляю это, но, наверное, оно и к лучшему. Ибо даже этой малости мне хватает с лихвой, чтобы относиться к тебе с настороженностью.

– К лучшему, – согласился со мной приятель. Наконец-то отвел взгляд и уставился на ровную гладь озера, искрящуюся под солнцем миллиардами ослепительных искр. Произнес с нарочитым равнодушием: – Я шучу, Катарина. В любом случае, как я уже сказал, мои родные вряд ли когда-нибудь допустят подобный союз.

– Почему? – Я не удержалась от закономерного вопроса, даже несколько обидевшись на подобное заявление. – Вообще-то мой род по древности…

– Дело не в этом, – оборвал меня он, чуть поморщившись. – Проблема в твоей матери. Она запятнала себя подозрением в применении запретного колдовства. У тебя тоже есть определенные способности к магии, и весьма неплохие, говоря откровенно, но после всего произошедшего тебе никто не позволит их развивать. Считается, что если зло пустило корни в одном члене семьи, то и все остальные попадают под пристальное внимание Темного близнеца, который обязательно примется их искушать и уговаривать стать отступниками. Но это лишь часть проблемы, причем меньшая. Большая же заключается в том, что по традиции мужчины рода Шаорраш могут брать в жены лишь девушек, целиком и полностью лишенных магического дара, что проверяется посредством особого ритуала. Дабы дети от этого союза наследовали лишь способности отца.

– Вот как? – Я с некоторым вызовом вздернула подбородок. – Ну что же, очень рада за тебя и твоих сородичей. Насколько я понимаю, этот разговор не имеет никакого смысла и носит чисто гипотетический характер. Я права?

– Как сказать, – уклончиво отозвался Фабион. Неожиданно подался вперед, да так резко, что я не успела уклониться, и схватил меня за обе руки. Спросил, глядя прямо в глаза: – Ты так и не ответила мне, Катарина. Я тебе нравлюсь?

– Это не имеет значения. – Я поспешно освободилась от его хватки, впрочем, он и не делал никаких попыток меня остановить. На всякий случай отодвинулась подальше. – Фабион, ты сам только что сказал, что я тебе не пара. И потом, мне еще очень рано думать о замужестве. Мой первый выход в свет состоится только осенью. У моих родителей будет примерно два года, чтобы подыскать мне достойную пару.

Как я ни старалась, но голос на этой фразе все же дрогнул. Как же меня раздражало то, что в предстоящем выборе супруга мое мнение будет иметь последнее значение! Конечно, я надеюсь, что отец не станет меня сватать за какого-нибудь уродливого или злого человека. Но все-таки хотелось бы самой определять, с кем именно мне надлежит провести остаток жизни и завести детей.

– Вижу, тебя перспектива скорого замужества в восторг не приводит, – догадливо произнес Фабион. – Что же, вполне понимаю. Меня тоже безумно бесит мысль, что скоро мне предстоит участвовать в этой ярмарке тщеславия.

– В смысле? – переспросила я. – Не понимаю тебя, если честно. Кому-кому, а мужчинам намного проще в данном вопросе. Они сами могут выбирать, кто им больше по вкусу.

– Но не в том случае, если твой род относится к одной из ветвей королевского древа, – поправил меня Фабион со страдальческой физиономией. – Да, Шаорраши давно утратили право на наследование, но традиции-то остались. Ходят слухи, что мне уже подыскали невесту. Красивую, но глупую до безобразия.

– Тебе не все ли равно? – Я с нарочитым безразличием пожала плечами, сама удивившись тому, как сильно его признание резануло по сердцу. Однако не позволила и тени своих истинных эмоций проскользнуть по лицу, с напускной веселостью продолжив: – По-моему, мужчины как раз и ориентируются преимущественно на внешние данные. Разве нет? Ну конечно, если они не из какого-нибудь обедневшего рода. Тогда отбор идет по величине приданого. Но это не твой случай. Полагаю, тебе не на что жаловаться. Если твоя будущая жена красавица, то…