Однако события подкорректировали это представление командования корпуса об обстановке. Вскоре комкору позвонил командир 150-й дивизии генерал-майор В. М. Шатилов (это воинское звание ему было присвоено 2 ноября 1944 года) и доложил: в районе Гурзена полки Зинченко и Плеходанова уже ведут ожесточенный бой с врагом. Первым в него вступил батальон старшего лейтенанта С. А. Неустроева, столкнувшийся с гитлеровцами в лесном массиве. Поскольку прицельный огонь в лесу вести почти невозможно, личный состав батальона навязывает противнику в основном рукопашные схватки.

Некоторое время спустя из той же 150-й дивизии поступило новое сообщение: авангард одной из колонн гитлеровцев оттеснен к реке и уничтожен, истреблено до двухсот вражеских солдат и офицеров, несколько десятков взято в плен. В бою особенно отличились коммунисты Кузьма Гусев, Алексей Берест, Александр Прелов, комсомолец младший сержант Петр Щербина и другие. Высокое воинское мастерство и отвагу проявили артиллеристы Николай Хованцев, Александр Овечкин, Андрей Дрыгваль…

Иначе сложилась обстановка на участке обороны 207-й стрелковой дивизии. Ее командир полковник Семен Иванович Соболев доложил в армию: «Фашисты ворвались в населенные пункты Тарновка и Вангерц; у них танки, самоходная артиллерия. Попытки полков А. П. Чекулаева и И. Д. Ковязина выбить противника из Тарновки и Вангерца не достигли цели. Создалось критическое положение. Нужна помощь».

Когда же подошли основные силы вражеской колонны, резко усложнилась обстановка и на участке 150-й дивизии. Гитлеровцам удалось пробиться сквозь боевые порядки этого соединения и ворваться в крупный населенный пункт Радовнитц.

— Держитесь. Постараемся помочь, — ответил комкор на тревожное сообщение Шатилова.

Он же связался с командармом, доложил о прорыве немцев в районе Радовнитца. После непродолжительного разговора по телефону лицо Семена Никифоровича как-то сразу просветлело: помощь обещана.

И она действительно была оказана. Вскоре вместе с частями 150-й дивизии в бой с противником вступили направленные сюда из 12-го гвардейского корпуса 164-й стрелковый полк подполковника Н. Г. Пейсаховского, 1-й батальон 82-го стрелкового полка под командованием майора Р. С. Кудрина, несколько артиллерийских частей, в том числе 1729-й полк самоходной артиллерии.

Таким образом, Радовнитц и подступы к нему стали главным полем сражения с одной из самых крупных колонн врага, вырвавшейся из окруженного Шнайдемюля.

— Пять часов мы вели трудный бой в районе Радовнитца! — восторженно говорил позже командир 150-й дивизии генерал В. М. Шатилов. — Помощь из двенадцатого гвардейского корпуса прибыла как раз вовремя. Особенно хорошо действовал сто шестьдесят четвертый полк. Сразу видно, командует им человек умный, способный.

В район боя эта часть прибыла в тот момент, когда гитлеровцы овладели большей частью Радовнитца. Наверное, немецко-фашистское командование уже полагало, что прорыв обеспечен, боевые порядки русских остались позади. А тут как снег на голову — внезапный удар 164-го полка, поддержанный крупными силами артиллерии. Удар такой силы, такого яростного накала, что гитлеровцам не оставалось ничего другого, как бежать из Радовнитца в соседний с ним лес. Но и это сделать удалось немногим. Основные силы фашистов были истреблены как в самом населенном пункте, так и за его пределами. Взаимодействуя с артиллеристами, полк Н. Г. Пейсаховского уничтожил, кроме того, несколько вражеских танков.

Когда мы вместе с генералом А. Ф. Казанкиным ехали в Радовнитц, он кратко рассказал мне о подполковнике Пейсаховском. Командиру полка всего 36 лет. Десять из них он прослужил в армии, а до того работал на обувной фабрике «Спартак» в Казани. Там вырос от рядового рабочего до секретаря парткома. На партполитработу в Красную Армию был направлен по решению Татарского обкома ВКП(б). Окончил курсы политсостава, служил политруком роты, секретарем полкового партбюро, начальником политотдела дивизии. Позже переведен на командную должность. На войне — с первого дня.

— Откуда вам так хорошо известен жизненный и боевой путь этого командира полка? — спросил я Казанкина. — Ведь вы же совсем недавно вступили в командование корпусом.

— А как же иначе? — улыбнулся в ответ Александр Федорович. — Какой бы я был комкор, если бы не знал своих подчиненных?

Предупрежденный о нашем приезде по телефону, подполковник Н. Г. Пейсаховский встретил нас на околице Радовнитца. Доложил обстановку, попросил у генерала Казанкина разрешения переместить свой командный пункт на противоположную окраину села: там церковь, прекрасный наблюдательный пункт. Командир корпуса дал «добро».

Мы прошли по улицам села. Всюду видны следы недавнего боя: трупы вражеских солдат, догорающие танки, бронетранспортеры, разбитые и совсем исправные, брошенные гитлеровцами автомашины.

— Что же, поработали вы тут вместе с артиллеристами неплохо, — похвалил генерал А. Ф. Казанкин командира полка. — Но успокаиваться еще, думаю, рано. Остатки вражеской колонны непременно попытаются вновь атаковать Радовнитц. У фашистов просто другого выхода нет. Так что будьте начеку.

Отдав еще некоторые необходимые распоряжения, комкор уехал. Его ждали другие дела. В полосе межфронтового стыка немецко-фашистские войска в любой момент могли предпринять удар навстречу вырвавшейся из Шнайдемюля (Пила) группе. Нужно было не допустить этого.