Татьяна сидела в машине одна. Безжизненное пространство вокруг отупляло. Она даже не думала бежать — очевидно же, что бежать некуда.

Возвращаясь к машине с едой и что-то насвистывая, Али не заметил двух мужчин, вышедших из-за глиняной постройки. Один из них, поравнявшись с ним, резко схватил его за горло и втолкнул за загородку, видимо служившую загоном для скота. Али уронил шашлыки с овощами на землю. Одним движением Михалыч повалил его и крепко сжал кадык.

— Ну что, джигит, яйца тебе отрезать? А? Я тебя спрашиваю, говно! Отрезать?

Али беспомощно дернулся в жилистых руках и еле слышно просипел:

— Я... Э... Э... Мил-ис-ия!

Михалыч вынул удостоверение и сунул его прямо в лицо Алимхана:

— Читай! Умеешь читать? Я тебя, говно, за Полярный круг!.. Веришь?

Задыхаясь, Али одними губами прошептал:

— За что?.. Уважаемый?..

— Если ты на нее еще хотя бы раз посмотришь!.. Михалыч отпустил горло Али, и они с Сериком исчезли так же быстро, как и появились.

Али, шаркая ногами, подошел к машине. Осторожно сел за руль. На Татьяну он не смотрел.

— Я довезу вас до автобус... хорошо доедешь... Мошин совсем сломался.

Нефедов и Кулагин почти втащили Высоцкого в гримерную.

— Все! Он больше на сцену не выйдет. — Кулагин уложил Володю на кушетку.

.. .А людей уже запускали в зал. С улицы валили все новые зрители.

Кулагин подбежал к билетерам, закрыл входную дверь прямо перед носом у очередной группы зрителей и заявил:

— Не будет шестичасового. Отменяется. Не пускайте никого!

— Задерживается? — не поняла билетер.

— Отменяется, я же говорю!

Под напором зрителей дверь снова открылась.

— Объявляйте со сцены, а то нас тут сметут! — сказала ему женщина-билетер и вернулась к работе. Люди шли и шли, а она все продолжала надрывать билеты.

Кулагин заметил Фридмана, окруженного какими-то важными персонами, и бросился к нему:

— Леня! Леня!..

— Невозможно сейчас, Севочка! — Фридман недобро зыркнул на Кулагина и тотчас с улыбкой повернулся к своим чиновным спутникам: — Пожалуйста, идемте... проходите, пожалуйста! — На миг он обернулся к Севе: — После, после... всё после.

Неожиданно Кулагина окликнули сзади:

— Вы Кулагин? Всеволод?

— Да. Кулагин, Кулагин, Всеволод.

Молодая симпатичная девушка протянула ему билет и ручку.

— Ну, если вам это нужно... — Сева слегка смутился.

— Вы же будете выступать?

— Да нет, конечно!

Девушка рассмеялась. Ее подруга тоже протянула бумажку. Около Кулагина стали останавливаться люди, кто-то щелкал фотоаппаратом, кто-то просто глазел...

* * *

Фридман вышагивал впереди солидных гостей по проходу.

— Резервный ряд... Прошу, вот он!

Однако в этом ряду уже разместилась компания каких-то молодых людей.

— Встаньте! Кто вас сюда посадил?! — прикрикнул на них Фридман.

Те вскочили и бросились искать другие свободные места. Гости Фридмана сели.

— Душновато здесь...

—Да-да. Вера Павловна. Немного душновато. — Леня замахал руками, словно отгонял комаров от Веры Павловны. — Но... Начнется концерт, и вы всё забудете, поверьте мне! Блестяще работает Владимир Семенович, блестяще! Приятного вечера.

Кланяясь, он пошел по проходу обратно, пожимая руки важным зрителям.

* * *

Вновь увидев Фридмана, Кулагин вернул девушкам ручку и бросился к нему.

— Отмена! Леня, отмена! Володя не может... — умолял он.

— Невозможно! Только не сейчас! — зашипел Леня.

Сева крепко взял Леню под локоть и потащил за кулисы.

— Выйдем вместе на сцену и скажем, что перенос... Или нет, что деньги вернем!

— Какие деньги, Сева? Кто их вернет?! Не безумствуй!