И вот теперь должна состояться очная встреча В.П. Сысоева с М.А. Шолоховым, которого Сысоев обожал со своих студенческих лет. Грачев подошел к Шолохову и что-то ему тихо сказал. Михаил Александрович оживился, взглянув на подходившего к нему человека. Уж очень заметным оказался этот человек. Высокого роста, с красивой, окладистой бородой, правильными чертами лица, внимательными, цепкими глазами, отливавшими голубизной. Михаил Александрович первым подал Всеволоду Петровичу Сысоеву руку.

– Так вот вы какой, охотник на медведей и тигролов, – ласково сказал Шолохов и улыбнулся. – Здравствуйте! А я вас таким и представлял.

– Здравствуйте, дорогой Михаил Александрович, – взволнованно сказал Сысоев. – Пригласил бы вас на ловлю тигров, да боюсь, устарели мы с вами для такого развлечения.

Шолохов хитровато прищурил свои живые глаза, веселые морщинки лучиками побежали от них куда-то к посеребренным вискам.

– Поди уж и не осталось у вас тигров-то, – сказал он насмешливо, – всех перебили или живьем повыловили…

– Да есть еще маленько, – скромно возразил Сысоев, – если сядем на вертолет, всего через час в тигрином царстве очутимся.

– Ну, если так, – сказал Шолохов, – пусть тигры еще поживут. А то всех выловим, тигроловы безработными останутся.

На этом первый разговор М.А. Шолохова с охотоведом, писателем и директором Хабаровского краеведческого музея В.П. Сысоевым оборвался. Шолохова пригласили на сцену. Появление его на сцене было встречено шквалом аплодисментов. Люди бурно выражали свое уважение и любовь к великому писателю. Михаил Александрович не пошел на трибуну, а стал говорить с места о себе, о целях поездки на Дальний Восток. Хабаровчане внимательно слушали Михаила Александровича. Они видели в нем не только большого писателя, но и члена Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, депутата Верховного Совета СССР.

Начало своеобразной пресс-конференции было положено пятью вопросами. На первый – «Какова цель вашей поездки в Японию, что вас прежде всего интересует в этой стране?» – Михаил Александрович ответил:

– Я еду в Японию впервые, по приглашению Ассоциации японских писателей. В Японии не раз издавали мои книги: «Тихий Дон» – двадцать раз, «Поднятую целину» – восемнадцать. Издавали и другие произведения. Вот они и пригласили меня к себе. Еду я со всей семьей. В Японии меня многое интересует, хочу познакомиться там с писателями, с работниками культуры. Отчасти интересует меня и сельское хозяйство. Посмотреть чужое никогда не вредно…

Михаил Александрович поделился впечатлениями о своей недавней поездке в Скандинавские страны. Там он знакомился прежде всего с тем, что ему близко, встречался с писателями, беседовал с ними на профессиональные темы.

Как птицы стаями, полетели в президиум со всех концов зала записки. Их было столько, что на все невозможно было ответить.

– Как вы смотрите на то, что нынче не ежегодно присуждаются Ленинские премии в области литературы?

Михаил Александрович задумывается, потом отвечает:

– Да, принято такое решение, и с этим надо согласиться. Это, по-моему, закономерно. Не каждый год рождаются достойные произведения.

Михаил Александрович замолкает, и председательствующий говорит:

– А далее несколько записок с традиционным вопросом: «Как вам понравился наш Хабаровск?»

Этот вопрос встречается оживленным шумом всего зала.

– Могу сказать, – отвечает Шолохов. – С городом ознакомился бегло. Имею лишь первое впечатление. А первое впечатление, говорят, самое верное! Замечательный у вас город, честное слово! Тут мне подсказали (Михаил Александрович кивает на членов президиума): «У нас народ хороший». Вот я и говорю: если был бы плохой народ, хорошего города не было бы…

Эти слова встречаются взрывом веселого смеха и звонкими аплодисментами. Очередной вопрос:

– Михаил Александрович, вы обещали побывать в Комсомольске. Не сможете ли это сделать на обратном пути из Японии?

Шолохов:

– Во всяком случае, постараюсь…

В некоторых записках Шолохова спрашивают, как он относится к переложению его произведений на музыку.

– Отрицательно, – отвечает Михаил Александрович. – Оперы мне не нравятся. Вспомните сами, что происходит на сцене в «Поднятой целине», когда секретарь райкома поет: «Ложи на стол свой партбиле-ет». – И Шолохов неожиданно потихоньку воспроизводит это место из арии, вызывая взрыв смеха. Потом Михаил Александрович добавил: – И все же за переложение «Тихого Дона» на музыку досталось, разумеется, не мне, а композитору Дзержинскому…

– А кто вам больше нравится в роли Аксиньи: Цесарская или Быстрицкая?

– Обе Аксиньи хороши, каждая по-своему. Думаю, что вы с этим согласитесь. А впрочем, выбирайте, какая вам больше нравится…

И снова смех и аплодисменты. В каждом ответе Михаила Александровича – присущий ему юмор.

Зачитывается новый вопрос: «Как вы относитесь к экранизации ваших произведений?»

Шолохов:

– Мне кажется, что наиболее удачная – «Судьба человека».

Кто-то интересуется состоянием здоровья М.А. Шолохова. И тут он сказал весело, с молодой задоринкой: