– Элайни, остановись!

– Прыгай! – оглянувшись, крикнул мне кот. Затем взмахнул рукой и запустил в черную даму зигзаг шипящей молнии, от которой та повалилась на землю. Кот, сложив лапы лодочкой, прыгнул, как в воду, в дрожащее радужное кольцо. Думать было поздно, и я тоже шагнул к кольцу, как что-то схватило меня за ногу. Оглянувшись, я увидел вцепившуюся в мою ногу упавшую даму и, не церемонясь, лягнул ее ногой. А потом, вслед за котом, нырнул, как в омут, в полыхающее кольцо.

Вокруг была ночь. Я, приземляясь, чуть не придавил кота. В небе сияли яркие звезды. Какие-то неправильные, сбившиеся в кучки и ни одного знакомого созвездия. Мы были в редком лесу. В свете ярких звезд просматривались вершины деревьев. А внизу было темно и пугающе тихо.

– Иди за мной, - отозвался кот, и его темная тень мягко двинулась вперед. Стараясь не отстать, я держался за его силуэт, не успевая оглядываться по сторонам. Наверное, кот знает, что делает и куда идет. Выяснение оставим на потом. Впереди, в просвете, снова засияли звезды, а ниже, ближе к земле, появился далекий отсвет огней, на фоне которого вырисовывалась какая-то средневековая крепость, ощетинившаяся острыми пиками крошечных башенок. Кое-где по темному силуэту сооружения горели редкие, дальние огоньки. «Какой-то замок, что ли», - подумал я, перебирая ногами. « Мы, наверное, в Европе!» - успокаивал я себя. Между тем, мы подошли ближе и оказались возле городского вала, возвышающегося перед нами высокой, темной, каменной стеной. Кот пошел вдоль стены, рыская туда-сюда, и оглядываясь, пугал меня, своими вспыхивающими в темноте глазами. «Ну, всё! Мы в стране дураков. И главный дурак – это я!» – ухмыльнулся я, не упуская из вида кота. Наконец он остановился, воровато оглянулся, и шуганул в какую-то дыру, бросив мне через плечо: «Не отставай!»

Я протиснулся в узкую земляную дыру и через несколько судорожных пластунских движений увидел впереди серый, светлеющий выход. Но я застрял. Голова торчала наружу, в углу какого-то тупика, а дальше, перпендикулярно тупику, была улочка, на которой стоял кот и, воровато поворачивая голову, смотрел в оба концы улицы.

– Ко-о-т !!! – громким шепотом позвал я, - я застрял!

– Тихо! – зашипел кот, - стражу разбудишь.

Я подергался, и, наконец, выбрался с норы, больно ободрав плечо. Кот снова посмотрел туда-сюда вдоль улицы, обернулся ко мне, поманил лапой, и, когда я нагнулся, засычал мне в лицо: - Запомни - ты немой!

Кот критически меня осмотрел и сказал:

– Смени трафарет, - и, видя недоумение на моем лице, добавил, - не корчи умное лицо.

Затем он взмахнул лапой и прямо ниоткуда появился такой же серый, как у него, плащ. Он подал его мне и добавил:

– Прикрой свои лахи.

Ничего себе лахи! Да на мне костюм за тысячу долларов! Правда, потрёпанный немножко. Кот зашагал вдоль улицы - я за ним. По её бокам темнели окошками невысокие аккуратные домишки, сделанные из слоистого песчаника и крытые тонкими пластина его же. Главным украшением домиков были фонарные столбики вдоль улицы, витиевато украшенные, вероятнее всего, металлической вязью и светившиеся тускленьким, колеблющимся светом. Улица изгибалась дугой, окружая видневшийся вдалеке замок, пыжившийся вверх острыми крышами. Между тем мы оказались на небольшой площади, окруженной все такими же игрушечными домами, с единственным двухэтажным домом, в нижнем окне которого колыхался, как будто пойманный в ловушку, слабый огонек. Над дверью красовалась элегантная, вычурная вывеска на которой была нарисованная перевернутая тушка курицы и две пивные здоровающиеся кружки, доверху наполненные пеной.

Кот внезапно стал выше ростом, натянул шляпу на уши и решительно толкнул дверь. Она дохнула на нас теплым, вкусным запахом кухни. Внутри помещения, под потолком, плавали туда-сюда несколько молочных, монотонно светящихся шаров, освещая все помещение колеблющимся светом. Несколько деревянных, резных столов были пусты, только за одним, уронив голову на руки, спал человек с обритой головой, да прямо у окна сидела влюбленная парочка, настороженно уставившаяся на нас, когда мы вошли. В глубине за деревянной, отполированной стойкой, стоял человек с обвислыми усами, близко посаженными глазами и большой, на всю голову плешью, прикрытую тремя волосками. Человек сосредоточенно курил трубку, даже не повернув голову в нашу сторону. Слева от стойки темнела крутая лестница на второй этаж.

– Уважаемый! – обратился кот к человеку, опустив шляпу на глаза и скрывая свое лицо, - не надеться у вас для уставших путников комнаты для ночлега и какого-никакого ужина.

С этими словами кот выбросил на прилавок две, ярко блеснувшие, монеты, которые, не успев прокатиться, исчезли в руке, я так понимаю, хозяина заведения.

– Найдется, - невозмутимо ответил хозяин и добавил, - проводи!

И тут, откуда-то сбоку, возникла, как тень, женщина, которая, подтолкнув впереди себя светящийся, плывущий шар, пригласила за собой взмахом руки. По лестнице мы взобрались на второй этаж, где вдоль длинного, на весь дом, коридора, располагались четыре двери. Женщина открыла дальнюю левую дверь и впустила нас в небольшую комнату с одной кроватью, деревянной лавкой, столом, братом тех, что внизу, и парой табуреток. Женщина опустила шар на стол и скрылась в полумраке. Не успели мы присесть, как она снова появилась, держа в руках поднос с несколькими тарелками, кувшином и двумя кружки. Уставив стол разогретой курицей, хлебом, луковицей и солеными огурцами она так же незаметно, как и появилась, исчезла.

– Ну что же, - сказал кот, - приступим.

Никто никого не упрашивал. Кот оторвал куриную лапку и чуть ли не всю сунул себе в пасть. Я быстренько схватил другую. Все, даже луковица, как то быстро исчезло. Было - и нет. Но желудок довольно напоминал, что было. Мы улеглись в одну кровать. Настало время вопросов:

– Кот, мы где? – спросил я.

– В Стране Фей!
– буркнул кот.
– Спи - завтра рано вставать.

Он взбил лапами одну подушку, плюхнулся рыжей мордой прямо в её серединку и добавил: «Не храпеть!» А сам тут же замурчал на всю комнату. Я отвернулся, с удовольствием закрыл глаза и подумал, что Страна Фей не такая уж плохая.

Нас разбудили грубо, без церемоний. Я лежал на полу со связанными руками, придавленный чьим-то коленом. Передо мной стоял невысокий, с приятным брюшком человечек в ярко-зеленой шляпе и синем камзоле, расшитом белыми, трех лучевыми звездами. К поясу была приторочена кобура, в которой торчал старинный пистоль с золотой насечкой. В руках у него был мешок, в котором что-то неутомимо рыскало во все стороны, шипело и рычало.

– Надо же - он меня укусил! – радостно сообщил человечек, и со смаком добавил, - Вот собака кусачая!