Автомобиль как раз встал в пробке на каком-то оживленном и узком перекрестке, и руины можно было рассмотреть во всех подробностях. Остатки кирпичного здания были очень живописны. Особенно на фоне лесистых гор. Да еще в лучах заката. А солнце в Гондурасе не по-российски большое.

– Бомбить вполне могли, - согласился Костя.
– Хотя, скорее всего, это последствия урагана. Десять лет назад ураган Митч, длившийся пять дней, разрушил многие здания Тегусигальпы. Не все еще восстановили.

– Но ты говорил, что могли и бомбить?

– Конечно, - усмехнулся Костя.
– Ведь гондурасцы - один из самых воинственных народов в мире. Это - не добродушные нейтральные шведы или швейцарцы, не добряки-американцы. Война здесь, чтоб ты знала, идет уже сто восемьдесят лет.

Словно подтверждая слова Костика, водитель, услышав что-то по радио, во весь голос заорал:

– El puta madrе! Oh, maricones! (Ёб твою мать! Ох, пидарасы!
– исп.) - и принялся яростно колотить ладонью по бибикалке на баранке.

Ревом автомобильных сигналов огласилась вся улица. В соседних машинах тоже громко матерились.

– Этим ребятам палец в рот не клади, - продолжал Костя.
– Руку отгрызут. В 1969 году. например, Гондурас воевал с Сальвадором из-за путевки на чемпионат мира по футболу. В турнирной таблице и Гондурас, и Сальвадор набрали одинаковые результаты, и было решено, что путевку вручат по результатам встреч «плей-офф». Матчей должно быть не меньше двух. Если победитель не выявится, то будет третий матч. Если он закончится вничью, то победитель определится добавленное время.

– Потом пенальти, - сказала Ира.
– Поняла, о чем ты…

– Первый матч был здесь, в Тегусигальпе. Долгое время счет оставался ничейным, и лишь во втором периоде хозяева поля смогли забить. Гондурас ликовал. В Сан-Сальвадоре начались волнения. Впрочем, сальвадорцы с лихвой отыгрались в ответном матче. 3:0. Такого унижения Гондурас еще не знал. Теперь волнения начались в Тегусигальпе. Болельщики строили баррикады и бились с полицией. В Сальвадоре тоже было неспокойно. Разъяренная толпа взяла штурмом стадион. Гондурасские спортсмены были избиты и еле унесли ноги.

– Я всегда догадывалась, что футбол - это большое идиотство. Но чтобы сойти с ума двумя странами…

– Слушай дальше. После третьего матча началась война. Игра проходила на нейтральной территории, в Мексике. Сначала вел Гондурас. 1:0, потом 2:0. Но уже в первом периоде Сальвадор стал отыгрываться. На перерыв разошлись при счете 2:1 в пользу Гондураса.

Водитель, снова услышавший что-то по радио, вновь сорвался на раздраженный крик.

– Во втором тайме Сальвадор сравнял счет. Основное время вышло при счете 2:2. А в добавочное Сальвадор забил. И началось… В Тегусигальпе, Сан-Педро-Сула, других крупных городах стали устраивать сальвадорские погромы. Наутро Гондурас разорвал дипотношения с Сальвадором. А несколько месяцев спустя, в июне, Сальвадор объявил Гондурасу войну.

– Не удивительно, - усмехнулась Ирина, взглядом показывая на нервного водителя.
– Если они тут все такие горячие.

– Война длилась всего четыре дня, но за это время погибло две тысячи человек. Сальвадорская армия перешла в решительное наступление, продвинувшись на территорию Гондураса на 29 километров. Впрочем, вторжение захлебнулось из-за отвратительного тылового снабжения. Да и гондурасская авиация постаралась, бомбардировщики уничтожали бензовозы. Воздушные баталии - это было нечто. Летали на списанных американских самолетах времен Второй мировой. Во многих из них бомболюки пришли в негодность. Поэтому героические авиаторы Гондураса сбрасывали боеголовки на позиции противника из иллюминаторов.

– А дальше?
– спросила Ира.

– Дальше противников кое-как замирили. Вмешались соседи, госдеп США, от денег которого очень зависят бюджеты обоих стран. В августе Сальвадор вывел войска.

– А как же сыграла сборная Сальвадора?
– улыбнулась Ира.

– Она заняла последнее место в чемпионате по итогам группового турнира, всухую проиграв всем соперникам.

– Поучительная история, - улыбнулась Ира.

Позади остался колониальный квартал, густо уставленный великолепными соборами, и сейчас такси двигалось по широкому, ярко освященному бульвару, сплошь в огнях веселых кафешек. Отовсюду доносилась музыка.

– Бульвар Франсиско Морасан, - сказал Костя.
– Самое веселое место ночной Тегусигальпы. Одной ходить не советую.

Отель, у которого остановилось такси, также назывался «Франсиско Морасан».

– Кто такой этот Морасан?
– спросила Ира уже в фойе отеля.

– Национальный герой, великий полководец. Кстати, вот его изображение.

Над стойкой висел портрет красивого и молодого мужика, изображенного в профиль. У национального героя был орлиный нос, аккуратно постриженные, но очень густые бакенбарды, волевой подбородок и самоуверенный, не чуждый снисходительной вальяжности, взгляд.