– Подожди, а Олежка? Мой сын? Как с ним-то быть?

– Мы придумаем что-нибудь, - Впервые за весь их разговор Костя отвел глаза.

– Да уж придумайте!
– рявкнула Ира, да так, что на нее стали оглядываться соседи - припозднившиеся японские туристы, все одинаковые, словно изготовленные по одному шаблону на станке.
– Без Олежки я никуда…

– Ира, кончай, а? Зачем детский сад разводить? С тобой нормальные люди работают. Все всё понимают.

– Да я и не сомневаюсь, - Ирина все-таки переставала кипятиться.

– Ну, вот и умничка, - одобрил Костя.
– Потом мы будем вместе.

– И ты?
– Сердце заполнила мгновенная радость.

– И я, - согласился Костя.
– Только нам с тобой предстоит еще одно важное дело сделать напоследок. Небольшая миссия. Не на годы, а на пару месяцев. Не больше. А потом - свобода.

– Мы уедем?
– спросила Ира.

– Уедем, у нас будет все - деньги, документы. Мы в очередной раз забудем свою прошлую жизнь.

– И не будем разлучаться?
– иронически усмехнулась Ира.

– Никогда-никогда, - подтвердил Костя.
– Будем только ты, я, Олежка…

– Непременно.

– Что ж, давай выпьем, - подытожил Костя.
– За наше будущее.

Потом они еще о чем-то разговаривали, но разговор принял какое-то необязательное, пустяковое направление. Самой серьезной материей, которую затронул Костя, был Ирин блог в ЖЖ. На первый взгляд, дневник неприметной студентки - серой мышки, каких в мировой паутине тысячи.

Однако система кодировки позволяла безбоязненно передавать информацию. Например, безобидная запись: «Вот, блин! Сегодня простудилась, а в носу свербит дурацкий пирсинг. Он сегодня чуть не вылетел, когда я расчихалась на паре. Апчхикаю и думаю: «А ну, как ноздря у меня сейчас оторвется? Да и приземлится Пал Палычу на лысину?» И ржать начинаю. Чихаю, ржу и боюсь».

В расшифровке эта запись значила совсем другое. На самом деле Ирина сообщала, что, хотя финансовый рынок и лихорадит, а некая канадская компания затеяла разработку арктических ресурсов (замерзший пирсинг казался слишком прозрачной аллюзией, однако за неимением лучшего так и оставили), а цены на нефть останутся на прежнем уровне. Если бы предвиделось падение, «отчиханный» кусок носа шлепнулся бы мифическому Пал Палычу под ноги. Или пролетел бы над головой, если бы предвиделась тенденция к повышению цен на энергоносители.

Над одной из таких записей сейчас и потешался Костя.

– Ты очень талантлива, - говорил он.
– Сделать из зашифрованных донесений тысячный блог, это дорогого стоит. И главное, никто и не догадывается, для чего он на самом деле служит…

Ира скромно улыбнулась.

Небольшую эстраду с разбитым роялем вдруг оккупировал невысокий человечек, извлек из рассохшегося в тропиках нутра инструмента несколько дисгармоничных, но в то же время таких приятных звуков, и с фирменной том-уэйтсовской хрипотцой вдруг грянул:

– Well you play that tarantella all the hounds will start to roar, - пел он распиздяйское и такое, наверное, близкое душе каждого гондурасца, танго авторства старого алкоголика.
– The boys all go to hell and then the Cubans hit the floor. They drive along the pipeline, they tango ''til they''re sore. They take apart their nightmares and they leave them by the door…

Костя вдруг встал из-за стола и протянул Ире руку:

– Пошли!

Он вывел ее в центр зала, решительно обнял и вдруг толкнул прочь. Ирина закружилась, едва успевая перебирать ногами, отлетая от Кости, но в последний момент напарник подхватил ее (а стоило ли сомневаться?) и решительно повел в плавных и таких сексуальных движениях аргентинского танца.

– Let me fall out of the window with confetti in my hair, - драл глотку певец.
– Deal out Jacks or Better on a blanket by the stairs…

Ира кружилась, находя наслаждение в том, чтобы подыгрывать Косте, ее захватывала эта безмолвная игра, особое, смешанное с болью, наслаждение доставляла мысль о том, что уж танго-то они - совершенно точно танцуют в этой жизни в последний раз.

А потом… Потом будет счастье.

– I''ll tell you all my secrets, but I lie about my past, - хрипел пианист.
– And send me off to bed for evermore!

Когда номер закончился, посетители вскочили с мест и принялись аплодировать. Не сразу Ира поняла, что аплодируют не певцу, а ей с Костиком.

– А как тебя зовут на самом деле?
– спросила Ирина, когда они вернулись за столик.

– Сама-то как думаешь?

– Ты Тимофей, - сказала Ира.

Костя молчал, только улыбался.

– Я угадала?
– Ира начинала терять терпение.

– Конечно, - усмехнулся Костя.
– Конечно, Лиза, ты права.