Что это значило — несложно было догадаться. Это как у фокусника — две руки, одна в белой перчатке, другая в черной. Белая отвлекает внимание непонятными манипуляциями, черная — проводит трюк.

Зайдя на другой сайт — германский — я нашел дополнительные инструкции, что делать дальше. Потом удалил информацию о моей Интернет-активности из памяти. Допил кофе, из-за которого собственно ресторатор здесь и предоставлял бесплатный доступ в Интернет, вышел на улицу. «Прикомандированные» потянулись за мной.

— Идемте сюда… — я углядел место, своего рода затон в людской реке, там стояли огромные контейнеры с мусором, и омерзительно воняло — значит, в стране объявлен красный уровень террористической угрозы. Вам понятно, что это такое?

— Да, сэр — ответил старший группы прикомандированных. Am English у него был хорошим, даже слишком хорошим для современной Америки, где язык за последние тридцать лет сильно разбавился испанизмами, негритянским слэнгом, ругательствами и уголовным жаргоном. Его в свое время явно учили «работать под военного», справлялся он с эти успешно — но здесь и сейчас, на улицах Нью-Йорка это ничего не значило.

— Забудьте это обращение ко мне… хотя нет, пока забывать не стоит. Но вот правила запомнить стоит. Не следует вставать, когда я встаю, идти, когда я иду и вообще делать все, как будто вы в армии. Это очень заметно со стороны и вызывает вопросы, люди здесь после событий — нервные и могут вызвать полицию. А с полицейскими из антитеррористической оперативной группы, думаю, не стоит знакомиться. Ведите себя как туристы, смотрите по сторонам, чем-то восхищайтесь, покупайте мелочи, мороженое с лотков… в общем развлекайтесь. Но не упускайте из виду меня.

Сказав это, я задумался — на туристов они все же не слишком похоже. В туристические поездки обычно ездят семьями, или парочками, а тут…

Боже, какой я кретин. Ну конечно же! Под такой легендой мы, с незабвенной памяти лейтенантом Греем, офицером британского САС проехали половину Англии, притом на нас был розыск! И никто и внимания не обратил, а если обратил — то плюнул вслед.

Конечно же!

— Значит, так. Задача на ближайшие тридцать минут — возвращайтесь туда, где мы только что были, закажите кофе и сандвичи. Я скоро появлюсь, контрольное время — два часа. Понятно.

— Понятно

— Ты откуда?

— Из Калифорнии, Сан-Франциско. Мы все по документам из Калифорнии

— Лучше всего в таком случае сказать просто — Окей

Магазин принадлежностей для секса я нашел через полчаса, здесь они встречались намного чаще, чем в Российской империи, причем везде, а не в строго отведенных местах, разрешалась их реклама и красочное оформление витрин. Этот был из средних, располагался он прямо фасадом на улицу, в витрине были манекены в «специальном белье» и две больших плазменных панели Магнавокс, на которых демонстрировались эротические фильмы — порнографические все же так было демонстрировать запрещено, хотя они составляли основной ассортимент магазинного товара. Но все равно — если бы такой магазин открылся… к примеру в Москве — то не знаю, что произошло бы раньше, либо камнями закидали бы, либо пришел исправник и закрыл магазин, а его владелец был бы через несколько дней подвергнут порке в местной пожарной части.

Прикинул, какой акцент работать. Выбрал калифорнийский, это не столько акцент, сколько целый диалект языка, чтобы владеть им в совершенстве — надо долго прожить в Калифорнии. Куча заимствований из испанского и сокращений — калифорнийцы вообще говорят как будто на бегу. У меня лучше всего удавался южный акцент, да и сам я со своими аристократическими замашками, смахивал на представителя луизианской аристократии (еще и при моем совершенном французском) — но в данном случае это не пройдет. В Луизиане немного тех, кого я собирался сейчас играть, там действует Ку-Клукс-Клан, люди они не обремененные излишней толерантностью, и представители сексуальных меньшинств, ведущие себя нагло и вызывающе имеют все шансы упокоиться где-нибудь в устье Миссисипи, в болотах…

Немного помявшись перед дверью, как это делает большинство покупателей этого магазина, я глубоко вдохнул — и решительно толкнул дверь.

Внутри было просто омерзительно, иного слова не подберешь — представить не могу, чтобы подобное появилось в России. На полу — дешевый, блестящий линолеум, пахнет кожей, потом и каким-то дешевым дезинфектантом. Больше половины магазина занимают стеллажи, на которых плотными рядами стоят диски с самой разнообразной порнографией, в том числе Hard — с извращениями. Между стеллажами подростки, все стараются выбрать как можно быстрее, не встречаться ни с кем взглядом, и чтобы их не узнали. Потому что стыдно. Там же — стеллажи с журналами, которые продают запечатанными в полиэтиленовые пакеты.

— Мы приехали с друзьями на конгресс — довольно бодро обратился я к администратору магазина — и много чего не взяли с собой, понимаете? Где у вас витрина с ЛГБТ товарами?

Администратор — здоровенный детина лысый и татуированный, презрительно оглядел меня с головы до ног. Видно было, что я ему не понравился

— Вон там, в левом углу.

— Вот спасибо… — я взял корзинку для товара, пошел в указанном направлении. Отходя, услышал, как детина пробурчал под нос «П…р проклятый…».