— Скорость два с четвертью, быстро увеличивается!

— Автоматический режим! Быстро! Взять на сопровождение!

Ревя турбинами — эсминцы расходились в стороны, чтобы нанести скоординированный удар с нескольких ракурсов и не мешать друг другу. Выли сирены корабельной тревоги, по главной палубе авианосца бежали к своим машинам летчики, два дежурных самолета успели взлететь и сейчас палубная команда, проявляя все чудеса сноровки, крепила на катапульты еще две машины. На транспортных палубах — корабельные техники на транспортерах, а где и руками тащили к самолетам ракеты, понимая, что они — уже опоздали и сейчас решать — будет лишь Господь. Крейсер продолжал идти параллельно авианосцу, прикрывая его.

— Автоматический установлен!

— Скорость три, продолжает расти!

— Гиперзвуковые! — крикнул кто-то в центре боевого управления Флинта.

Радарная станция с фазированной антенной решеткой продолжала отслеживать все девять целей и выдавать их для обстрела не только огневым средствам крейсера, но и огневым средствам всех кораблей группировки, включая авианосец. На носу крейсера — развернулась в сторону опасности сто двадцати семи миллиметровая пушка Мк45, в корме крейсера пиропатроны откинули крышки контейнерных пусковых установок стандартных зенитных ракет флота SM-2. На авианосце и на эсминцах — ожили многоствольные зенитные установки Вулкан, пока лишь направив свои связки стволов в сторону целей и автоматически отслеживая их, чтобы открыть огонь немедленно, как только они войдут в зону поражения. Корабли сами боролись за жизнь — по невидимой команде системы обороны корабля забухала автоматическая пушка, посылая в сторону летящих ракет один за другим снаряды, окуталась дымом и пламенем корма крейсера, с которой одна за другой уходили в полет зенитные ракеты. Эсминцы били более легкими семидесяти шестимиллиметровыми орудиями и ракетными установками ПВО Си Спэрроу, пытаясь поставить многослойную заградительную завесу. Снаряды, которые выпускали в сторону летящих ракет автоматические пушки — были программируемыми, они взрывались на определенной дистанции и высоте один за другим. Когда систему AEGIS испытывали — обреченные корабли расстреливали ракетами всех типов и классов, и они держали удар, по подсчетам экспертов чтобы гарантированно прорвать систему обороны такого мощного авиационного соединения как авианосец с сопровождением — нужно было около сорока пяти-пятидесяти противокорабельных ракет, выпущенных залпом. Но сейчас — это были новейшие британские ракеты, и сейчас североамериканцам предстояло узнать, как далеко продвинулись кудесники из Королевского технического колледжа в вопросе противокорабельной обороны Метрополии.

А продвинулись они далеко. Начиная с двадцать первого года, кошмаром британских флотоводцев был внезапный, никем не отслеженный прорыв крупной корабельной группировки к острову, к драгоценной и очень уязвимой метрополии, к матери всех британцев. Поэтому — Британия всегда имела самое большое количество патрульных самолетов на душу населения, и Британия же имела так называемый москитный флот. Быстроходные, плохо вооруженные, постоянно патрулирующие море скорлупки — увидев корабельную группировку противника, они могли только сообщить о ней и погибнуть с честью. Начиная с восьмидесятых годов — кошмар британцев изменился, теперь их кошмар выглядел так: все четыре балтийских ударных авианосца вместе с десантными кораблями, парой линкоров соединяются с двумя-тремя ударными авианосцами, тайно прошедшими Северным морским путем — и вся эта лавина обрушивается на Великобританию, буквально проламывая заградительную завесу из двух-трех авианосцев и стольких же линкоров. Великобритания не могла одновременно контролировать судоходство в отдаленных районах мирового океана и защищать крупными силами метрополию, она не могла быть сильной везде — а вот русские, имея огромную и чисто сухопутную державу могли себе позволить оставить свои берега без прикрытия и сколотить сильную ударную группировку, сведя в нее шесть-семь авианосцев. Поэтому — оборонительная доктрина Великобритании базировалась на возможности быстро поднять с аэродромов до нескольких сотен средних и тяжелых самолетов, вооруженных ПКР и нанести по флоту противника ракетный удар. И ракеты — создавались именно для противодействия русскому флоту.

Ракеты, которые сейчас летели в североамериканскую авианосную группировку, были секретными и массированно применялись впервые, вряд ли бы англичане решились на свою авантюру, не будь их у них и не будь они уверены в том, что эти ракеты — лучшие. Русские прикрывали свои корабли мощнейшей зенитной артиллерией, единым калибром которой был не двадцать, а тридцать миллиметров. Причем это были не авиационные, облегченные пушки — а флотские, специально разработанные для флота на основе снарядов для сухопутной боевой машины пехоты. До шести тысяч выстрелов в минуту с автоматическим наведением по РЛС снарядами, весом по килограмму каждый — вот с чем пришлось бы иметь дело британским ракетам. Сплошная завеса стали, которую не преодолеть. Поэтому — британские ракеты были бронированными, а боеголовка — была прикрыта корпусом из сплава стали и вольфрама, а не углепластика, как на североамериканских ракетах. Даже без заряда взрывчатки такая штука, попав в корабль на скорости несколько километров в секунду, могла наделать дел — но в них еще был и заряд. И конечно — такую ракету невозможно было остановить ни очередями Вулканов и осколками снарядов, ни помехами — ее система управления была слишком примитивна, чтобы сбить ее с толку помехами. Только физический очень сильный удар, например прямое попадание снаряда итальянского 57 миллиметрового или шведского 40 миллиметрового автомата могло ее уничтожить.

Все девять ракет одновременно влетели в огненный вихрь. Они не маневрировали, не пытались уклониться, как русские или североамериканские ПКР последних моделей с функцией искусственного интеллекта. Они тупо летели вперед, как рыцари в тяжелых доспехах, принимая на себя удар за ударом. Раз за разом, североамериканцы добивались прямых попаданий, осколки от разрывов били градом — но ракеты продолжали лететь.

Одна из ракет не выдержала, когда до цели оставалось восемнадцать миль, прямое попадание пятидюймового снаряда разорвало бронированные топливные баки — и над морем полыхнула желтая вспышка. На девяти милях не выдержала шквала огня вторая ракета, на шести — третья. Когда до кораблей группировки осталось меньше двух миль — шквальный заградительный огонь открыли Вулканы, их было семь единиц, из них четыре находились с атакующего борта. Буквально у самой цели им удалось подорвать одну из ракет, она взорвалась в нескольких десятках метров от палубы авианосца. Но остальные — долетели и попали в цель.

Если бы это были корабли пятидесятых-шестидесятых годов постройки — с ними бы ничего не случилось. Тогда строили как надо, с внутренними бронированными переборками, русские клали на борта многосантиметровый путиловский прокат, да и североамериканцы не отставали. Линкор типа Айова вероятно и не заметил бы попадания пяти ракет, ведь он создавался для артиллерийского боя, в котором корабль должен был оставаться на плаву с десятками попаданий! Но увы — это были современные корабли, «паромы», как презрительно называли их старые морские волки, списывающиеся на берег, чтобы не плавать на этих опасных с их точки зрения корытах. И увы — старые морские волки оказались правы.

Одна из ракет попала почти в геометрический центр крейсера УРО Флинт, едва не переломив его пополам. Когда его строили — выбрали проект, который был дешевле всего, ведь строили по конкурсу, а не на Его Императорского Величества Адмиралтейских верфях. В итоге — переборки были уже укрепленными, а не бронированными, критически важные системы корабля не были продублированы, вместо двух винтов с независимым ходом — был только один. Когда крейсер модернизировали под систему AEGIS — перетяжелили надстройки антеннами, и чтобы он не валился на волне — убрали изрядное количество брони с надстроек. Вот такой флот был у нации, мнящей себя великой, но ни разу не участвовавшей в по-настоящему серьезной заварухе на море, если не считать второй тихоокеанской, когда схватывались с японцами — но это были отдельные схватки, а не грандиозное морское сражение. За все за это — предстояло теперь расплатиться.

Ослабленный корпус — ракета в буквальном смысле слова переломила пополам — корабль не разломился, но корпус дал трещину и теперь мог разрушиться в любой момент. От удара — встала одна из турбин, ее просто сорвало с креплений, через минуту — остановилась и вторая, корабль капитально потерял ход. Но это было ничто по сравнению с тем, что произошло с авианосцем.

С атомным авианосцем.

Британцам повезло и сильно. Первая ракета — угодила прямиком в остров, еще немного — и она промахнулась бы, но — повезло. Вторая ракета — угодила в кормовую часть, особо серьезных повреждений не причинив. Третья ракета — причинила самые страшные повреждения, она проломила борт как игла, листок папиросной бумаги — и ударила в один из трех ядерных реакторов, ничем не прикрытых…