— Ну, ну! — успокоительно сказал Крис. — Не нужно так волноваться, милая. Я, может быть, недостоин твоего прикосновения, но я сделаю для тебя все, что могу. Но давай перейдем к делу. Чем я могу тебе помочь?

— Не знаю, — пробормотала Жюли, — мне так тяжело, и я так страдаю, Крис. Я собиралась написать и попросить тебя прийти ко мне. А потом сегодня я осталась вечером одна. Было таким жестоким фарсом сидеть одной за обедом, в бальном платье и бриллиантах, а слуги чуть не открыто зубоскалили над брошенной женой. И мне стало так тяжко, Крис.

— Бедняжка!

— Я пошла к себе и легла на кровать; все случившееся нахлынуло на меня таким ужасом, что я подумала, что сейчас я задохнусь. Мне казалось, что я не вынесу этого ни одной секунды больше. Тогда я выбежала из дому, взяла такси и приехала сюда. Я думала, что, если я буду с тобой, мне станет легче.

Крис молчал. Он все еще ничего не понимал. Тут скрывалась какая-то тайна.

— Но, — сказал он после минутного раздумья, — даже если вы с Хар… с Джерри то есть — так вот, если даже вы с ним не очень ладите, это, по-моему, не причина уходить от него, особенно когда ты беременна.

— Откуда ты знаешь, что я беременна? — воскликнула Жюли вспыхивая.

— Я случайно заметил, пока ты отдыхала, — извиняющимся тоном сказал Крис.

— Ох! Неужели это так заметно! — сказала она с излишней, по мнению Криса, стыдливостью, закутываясь в шубку.

— Не будь дурочкой. Тут нечего стыдиться. К тому же, — добавил он, напоминая себе, что сейчас, пожалуй, не время придираться к ее воззрениям, — я никогда бы и сам этого не заметил, если бы не присматривался к тебе, стараясь понять, что такое с тобой случилось. Да и то я скорее догадался.

— Я стыжусь этого, ужасно, мучительно стыжусь этого, — горько сказала она.

— Ну послушай, что же тут особенно плохого, — сказал Крис, стараясь принять шутливый тон. — Не будь, пожалуйста, тем, что романисты называют «матерью с противоестественными наклонностями», дорогая, хотя, кстати сказать, и в природе иные матери пожирают своих детенышей. В конце концов, черт возьми, когда люди женятся, они должны кое-что предвидеть. И, знаешь, ты ведь не такое уж необыкновенное исключение. Это случалось сотни миллионов раз, и будет случаться далее. Не беспокойся о Джерри. Забудь его. Думай о себе. Думай о себе с гордостью, как о Праматери, подательнице жизни, передающей факел жизни новому представителю великого человеческого рода, торжествующей над смертью! Да ведь это изумительно, Жюли, это прекрасно!

— Ах, не надо, не надо! — простонала она. — Я не могу и подумать, чем это могло бы быть, когда это то, что есть!

— Но что же наконец произошло? — спросил он почти нетерпеливо. — Джерри вел себя гнусно с тобой, что ли?

— Нет, еще хуже! О господи, Крис; я хочу покончить с собой, мне следовало бы покончить с собой, а я не могу, я трусиха, я боюсь!

— Покончить с собой? Почему? Ты что, с ума сошла? Почему ты хочешь покончить с собой?

— Ах, я не могу тебе сказать, не могу! — стонала она, ломая руки в невыразимом отчаянии. — Ты будешь меня презирать.

— Ерунда, — сказал Крис, чувствуя, что настал момент проявить некоторую твердость. — Говори же, что такое?

— Я… я не могу, Крис, не могу!

Слезы катились по ее щекам, и Крис чувствовал, что она действительно глубоко страдает; не было ни игры с кружевным платочком, ни умышленно патетических взглядов; она, кажется, даже не замечала, что плачет. Что делать? Подобная сцена могла очень скверно отразиться на ней в ее теперешнем положении, но так или иначе все это нужно выяснить.

— Отец знает о том, чего ты не хочешь рассказать мне?

— Ах нет, нет!

— Мать знает?

— Нет! Ах, не рассказывай ей!

— Джерри знает?

— Да.

— А! И ничем не может помочь?

— Нет.

«Получается что-то вроде мрачного варианта детской игры в вопросы и ответы, — подумал Крис, — но я должен докопаться до истины».

— Когда это произошло? — настаивал он.

— Не знаю.

— Не знаешь! Ну а когда ты это обнаружила?

— В Монте-Карло.

— Понятно. А какты это обнаружила?

— Доктор сказал — сказал…

— Доктор! — Крис почувствовал, что он опять сбился со следа и вернулся все к той же беременности. — Так что же сказал доктор?

— У меня была сыпь и…

— И что?

— Он взял мою кровь на исследование и…

— Что! — воскликнул Крис, чувствуя, как вся кровь леденеет в нем от ужасного подозрения. — Ты говоришь, он взял кровь на исследование?