– Или дурно спал?

– Ну что ты! – отрицал молодой человек, смеясь. – Сон мой не прерывался ни на секунду…

– Но отчего же ты так бледен?

– Не знаю… Может быть, от чрезмерной любви…

– Точно, может быть… – отвечала Венера с улыбкой упоенной вакханки. – Надо любить меня поменьше, мой милый Рауль!.. Говорят, что любовь убивает…

– Что за беда! От чрезмерной любви приятно умереть…

– Но я не хочу, чтобы ты умер!.. Я хочу, чтобы ты жил, мой Рауль, долго, долго и любил меня всегда.

Мы не сумеем дать понятие о восхитительном выражении, с каким Венера произнесла эти очаровательные слова, о пылкой нежности, сиявшей в ее прекрасных глазах!.. Рауль слушал, смотрел на жену и не мог сопоставить ни этих слов, ни этих взглядов с тем, что происходило несколько часов назад. Ему казалось, что рассудок его помрачился в запутанном лабиринте противоречивых мыслей,

«Надо положить этому конец! – думал он. – И скорее, потому что если это продолжится, я сойду с ума!..»

В этот день, когда Венера вышла из дома, Рауль, оставшись один, позвонил. Жак тотчас явился.

– Друг мой, – сказал ему Рауль, – ступай и скажи привратнику, что сегодня я не принимаю никого… Разошли всех слуг под каким-нибудь предлогом и вернись сюда. Я хочу поговорить с тобой, и никто не должен помешать нам или слышать наш разговор.

Жак повиновался. Через четверть часа он вернулся.

– Жак, – сказал ему Рауль, – я думаю, что ты меня любишь…

– Больше всего на свете, – отвечал слуга растроганным голосом.

– И ты мне предан?

– На жизнь и на смерть… Если я должен убить себя, чтобы доказать вам это, вам стоит только сказать слово.

– Есть другой способ, которым ты можешь доказать мне свою преданность…

– Какой, кавалер?

– Слепое повиновение… Нерушимая скромность…

– Ах! Этого слишком мало! – прошептал Жак. – Повинуешься тому, кто имеет право приказывать… Бываешь скромен, когда это нужно… Но с радостью убиваешь себя только для тех, кого любишь…

Рауль не мог удержаться от улыбки.

– Мой бедный Жак, утешься, – сказал он. – Очень может случиться, что скоро я подвергну жизнь твою опасности.

– А! Тем лучше! – вскричал Жак.

– Но пока выслушай меня… Я поверю тебе тайну…

– Тайну!

– Да, и такую важную, что если я стану подозревать, что кто-нибудь угадал ее, я убью этого человека.

– Я могу избавить вас от этого труда, – перебил Жак, – я не очень силен, но ловок… И в случае нужды сумею совладать со шпагой или с пистолетом…

– Жак, – продолжал Рауль медленным и печальным голосом, – Жак, я очень несчастен…

Молодой камердинер вздрогнул.

– Несчастны! – повторил он с изумлением.

Рауль сделал утвердительный знак.

– Отчего же?..

– Я люблю мою жену… И думаю, что она меня обманывает…

Жак покачал головой с недоверчивым видом.

– О! Это невозможно! – сказал он.

– Невозможно? Почему же?

– Потому что вы красивее, благороднее, лучше всех мужчин на свете; не любить вас невозможно, а когда любишь, невозможно обманывать.

Грустная улыбка мелькнула на губах Рауля.

– Мой бедный Жак, – отвечал он, – к несчастью, не все так думают, как ты…

– Во всяком случае я ручаюсь, что мадам де ла Транблэ одного мнения со мной…

– Дай Бог!.. Но я имею причины сомневаться… И чтобы рассеять сомнения, которые меня убивают, нужен мне ты…

– Что должен я сделать, кавалер?

– Прежде всего тебе надо знать, что случилось.

Рауль рассказал Жаку все. Жак выслушал его с безмолвным, но очевидным испугом, ясно отразившимся на его лице.

– Ты понимаешь, – сказал Рауль в заключение, – что мне решительно невозможно самому следовать за моей женой так близко, чтобы узнать, куда она уходит… Я могу возбудить в ней подозрения и тогда, разумеется, ничего не узнаю… Ты понимаешь также, что я хочу все узнать, потому что, если она меня обманывает, я должен отомстить…

– Это ясно! – подтвердил Жак.

– Каждую ночь, – продолжал Рауль, – моя жена уходит из уборной по лестнице, через сад в калитку… Надо, чтобы ты спрятался в переулке возле этой калитки на одну ночь, а если окажется необходимым, то ты будешь караулить хоть десять ночей кряду… Ты последуешь за моей женой и дашь мне точный отчет в том, что ты увидишь…

– Будет исполнено…

– Начни сегодня же.

– Прежде чем пробьет полночь, я буду на своем месте…

– Всего более необходимо, чтобы она никоим образом не могла подозревать о твоем присутствии…