За эти три с лишним месяца Алекс понял, что многое нужно делать не задумываясь. Вернее, попусту не размышляя. Нет смысла долго думать, если мало фактов. Нужно просто довериться интуиции. Когда в тебя стреляют, то инстинктивно ты убегаешь не по прямой, а петляешь зигзагами, затылком чувствуя холод металла. Так и здесь. На всякий случай Алекс выиграл ночь. Возможно, это будет решающий выигрыш, возможно, и ничего не значащий. Но иметь ночь в запасе хорошо в любом случае.

Алекс размышлял и брел себе по незнакомым улицам. Времени вагон, еще и девяти не было. И вдруг ноги его сами вынесли прямо к театру «Глобус». Здесь-то все и происходило… Не в этих стенах, конечно – «Глобус» горел, потом перестраивался, – но на этом месте. Вот и не верь потом в путеводную нить судьбы! Что его сюда привело именно сейчас? Когда все было спокойно, они с Романовым целую неделю бродили по Лондону, но так ни разу сюда и не забрели, а тут на тебе! Жаль, он сразу сюда не пошел, а ведь мог бы на спектакль успеть.

Что, кстати, идет сегодня? Ну разумеется, «Гамлет»… Стоп! На Алекса внезапно нашло озарение. Провал в «Гамлете»! Нужно срочно проверить! Он вошел в единственно доступное в театре в этот час помещение – кассовый зал. Кассы были закрыты.

Сомов достал ноутбук и открыл Первое Фолио. Ага, вот и «Гамлет». Так, следующая страница, еще одна, еще… Вот сто пятьдесят шестая, а следующая… Господи, помилуй!.. Какой же он идиот, ведь столько лет «Гамлета» переводил! Как же он этого раньше не замечал? После сто пятьдесят шестой страницы шла… двести пятьдесят седьмая! Вот так фокус! Так, а может, это просто ошибка и дальше страницы идут в нужном порядке? Просто опечатка, и все… Нет, дальше шли двести пятьдесят восьмая, двести пятьдесят девятая и так далее. Так, назад к сто пятьдесят шестой. Хотя понятно, что просто пропустить сто страниц трагедии невозможно, все равно надо проверить стык. Нет, все правильно, ничего из шекспировского текста не пропущено.

Очень странная опечатка! Как ее можно не заметить при вычитке? Как ее можно не заметить при верстке? Тогда верстали по шесть листов. После сгиба в тетрадку выходило двенадцать страниц. Сто пятьдесят шесть делится на двенадцать? Делится. Получается тринадцать. Тогда еще можно понять, если следующую тетрадь верстал другой верстальщик. Цифра двести пятьдесят семь попадает на начало новой тетради. Конечно, это может быть и случайный сбой. Хотя… Нужно будет при случае внимательно посмотреть на нумерацию всех страниц тома. Нет ли там еще каких-то сюрпризов?

Александр взглянул на часы. Вот это сюрприз так сюрприз! Он так увлекся изучением Первого Фолио, что совсем позабыл о времени… Черт, он опаздывает на встречу с Иркой!

Александр закрыл компьютер и быстро выскочил на улицу. Где тут метро? И тут же зазвонил телефон.

– Алло, дорогой, я около Вестминстера. Ты на месте?

– А я тут у театра «Глобус»… призадумался…

– Ты в своем репертуаре… Ладно. Хоть здесь всего две или три остановки на метро, но до станции тебе идти минут пятнадцать. Погуляй у театра, я скоро буду.

– Отлично, целую.

Поцеловал-таки! Ну ведь виноват. Уже через десять минут Сомов сидел в машине Ирины и рассказывал ей обо всех последних перипетиях своей жизни. Подробности с Анной, впрочем, он опустил.

– Я думаю, тебе нужно срочно отсюда улетать. Пока они разберутся, кто прав, кто виноват, ты попаришься за решеткой, а там, гляди, и твоими подложными документами займутся. Мне тут знакомая дала ключи от лондонской квартирки, так что ко мне в Оксфорд ехать не придется. Купим билеты – и сразу в аэропорт.

«Квартирка» оказалась площадью метров триста в старом доме на Темз-стрит. Окна выходили в соответствии с названием улицы прямо на Темзу. Ирина как у себя дома сразу же прошла на кухню и заварила им обоим кофе.

– Хочешь выпить? – спросила она, доставая из бара бутылку двенадцатилетнего «Талискер», и, не дожидаясь ответа, плеснула Александру в стакан. – Лед, конечно, не нужен?

– Ты же знаешь, виски нельзя портить льдом. А этот ведь не просто односолодовый. – Александр покрутил стакан и с удовольствием стал наблюдать, как по стенкам медленно сползали янтарные дорожки. – Этот виски сэр Вальтер Скотт называл королем виски. Его делают в единственной вискокурне на острове Скай, где некогда обосновался клан Маклаудов. Помнишь, сериал «Горец»? «Я Дункан Маклауд из клана Маклаудов»?

Ирина расхохоталась:

– Ладно, пей, филолог… Я всегда говорила, женщина-филолог – не филолог, мужчина-филолог – не мужчина…

Алекс надулся, и Ирина тут же пожалела о своей шутке. Она подошла к нему и стала ластиться, как кошка, словно прося прощения. Алекс почувствовал призывное прикосновение ее мягких влажных губ. «Только этого мне еще не хватало», – подумал он, чмокнул ее в щеку, сделал обиженный вид, глотнул виски (сэр Вальтер Скотт не соврал, напиток был божественный) и отошел к окну.

Ирина не стала настаивать на продолжении, пожала плечами и прошла в кабинет. Там она села за письменный стол и включила компьютер. Александр поплелся следом.

– Горе ты мое луковое, куда же мне тебя отправить? Ума не приложу.

– Слушай, мне сейчас пришло в голову, что лететь мне нужно в Майами. Вообще-то туда сразу надо было, но я боялся, что так далеко меня не отпустят. А сейчас деваться некуда – форс-мажор. Так что, пожалуй, в Майами. Ты через Интернет сможешь билеты купить? А то у меня наличные. Я тебе отдам.