Наташа замолчала, кусая губы. Не надо сейчас о нем думать. Вот устроится, на ноги встанет…

И что это изменит?

Неужели это навсегда — без Кирюшки?

Зазвонил домашний телефон. Ленка ушла из кухни, долго искала трубку. Наконец нашла, заговорила с кем-то вполголоса. Наташа сидела, думала о Кирюшке и старалась не заплакать. С заинтригованным лицом вошла Ленка, протянула ей трубку:

— Вообще-то это тебя. Матросов.

Наташу удивилась и почему-то испугалась, замахала руками, отрицательно замотала головой. Ленка прикрыла ладонью микрофон:

— Натах, он там, похоже, от страха трясется. Я даже голос его не сразу узнала. Ответь, ну…

Наташа глубоко вздохнула, дрожащей рукой взяла трубку, не сразу поднесла к уху. Неуверенно сказала:

— Алло…

Голос Александра был таким же неуверенным:

— Наташа, это ты… вы… ты?

— Я… — робко отозвалась она, но натолкнулась взглядом на любопытствующую рожицу Ленки и почему-то сразу успокоилась. — Это я, Саша, здравствуйте.

— Наташа! Неужели это все-таки ты? Мы можем встретиться? Только не отвечай «нет», потому что ты мне встречу задолжала. Даже две.

У Наташи тут же испортилось настроение. Она опять кому-то что-то должна?!

— Это с какой стати я вам задолжала? — резко спросила она.

— Ну, мы же про книгу не поговорили. А потом ты прощаться с морем не пришла. А ведь обещала! — он вдруг замолчал, а потом сказал уже совершенно другим голосом: — Наташа, извини! Я же ничего не требую. Я просто подумал, что теперь можно как-нибудь…

Но она по-прежнему резко перебила:

— Я отказалась от встречи с вами по поводу книги. И насчет моря тоже объяснила. А самое главное — я вам ничего не должна. Я. Ничего. Никому. Не должна!

Ленка вырвала у Наташи трубку, отпрыгнула в сторону, как кенгуру, и быстро заговорила:

— Сань, у Наташки нервы… Вы с ней обязательно потом увидитесь. Пока!

Она оборвала разговор и положила трубку на стол. Наташа смотрела на нее почти с яростью.

Лучший метод защиты — нападение. И Ленка заорала:

— Ты что, с ума сошла? Чего ты хорошего человека хотела послать?

Орала она громко, но голос был виноватым.

— Кто тебе дал право распоряжаться мной? — холодно спросила Наташа.

— Натах, успокойся! У тебя действительно нервы измотаны… Давай, я тебе водочки немножко, а? Или лучше валерьянки? — засуетилась Ленка. — Сядь быстренько! Вот так…

Наташа села, дрожа и выбивая дробь зубами, обхватила себя за плечи и забормотала:

— Я никому ничего не должна. Я не хочу… Никого не хочу больше знать… Ни от кого зависеть… Я буду одна… И чтобы никто мне не диктовал!..

Ленка поглядывала на нее, страдальчески морщилась и молча капала в стакан валерьянку.

Александр готов был язык себе откусить. Почему он болтал какую-то чушь? И, как оказалось, чушь вредоносную… А ведь даже репетировал заранее, что и как скажет, когда услышит ее голос.

Никогда слова так не подводили его. В конце концов, они были его рабочими инструментами, его солдатами. И он всегда знал, кого из них выбрать и в каком порядке построить, чтобы получилась нужная мысль. А сейчас мысль была только одна: увидеть Наташу! И такую простую мысль он не сумел выразить правильно…

Надо было не выпендриваться. Надо было так и сказать: давай встретимся. И все! Какого дьявола он про долги эти начал? Похоже, это самая болезненная для нее тема.

Он сидел на подоконнике и курил. Он уже давно сидел здесь. Выкурил все три сигареты, которые позволял себе за целый день. И еще две. И курил бы еще, да пачка опустела.

Врачи курить ему запретили… Можно подумать, они кому-нибудь разрешают! У Олега тоже край легкого когда-то пулей зацепило, а он дымит по пачке в день. Пишущим бросить курить вообще труднее, чем… ну, всем остальным. Потому что стресс на стрессе. А тут еще вон что получилось… Нет, ну как же он мог наговорить таких глупостей?

— Ты чего это такой сумрачный? — прервал поток его путаных от расстройства мыслей Костик. Взгромоздился на подоконник рядышком, достал сигареты. — Сидишь один, меня не позвал.

— Мне уединение понадобилось… Дай закурить.

— Свою норму уже съел? Ох, Санек, не бережешь ты свое драгоценное для общества здоровье, — укоризненно покачал головой Костик, но сигарету все же выдал. — Что у тебя стряслось?

— Да так… Язык мой — враг мой.

— Дай три попытки, и я с первой угадаю: девчонке этой звонил, как ее… Наталье! Угадал?