тайгу, где вас нет.

«Пострадают близкие», — пришел лаконичный ответ.

Последнее разозлило меня не на шутку.

— Плевать! — заорал я, — Меня много раз пугали, и никто ничего не добился!

Подними свои архивы за девяностые, когда ты меня изучала! Ты не всемогуща, мама!

Я могу просто не появляться там, где торчат твои концы… Деньги, как прочие

бараны, я на карточках не храню! К сведению имеется и параллельный мир без

всякой электроники. Он, правда, сейчас сужается благодаря твоим шавкам, но ты

должна знать, что я и Саня признаем только партнерство и самостоятельность

решений! И только в том случае, если это совпадает с нашими делами…

Меня трясло.

Рубан замер.

— Не парься, — сказал я ему, успокаиваясь, и добавил в зашифрованной манере, —

Если этот цвет художнику так важен, то он сменит набор красок. Царь Давид даже с

создателем договаривался, а нам с тобой действительно пора в Тибельти.

— Где это? — обреченно спросил Саня.

— По дороге в Аршан, — бодрился я и повернулся к молчащему аппарату, —

Направления сегодня совпадают и что там в Бурятии?

«Инструкции позже, — значилось в ответе, — Ситуация не ясна. Выезжайте…»

Неожиданно телефон в моих руках завибрировал.

Я побарабанил по корпусу пальцами, успокаивая «Малыша», и выдал в окружающее

пространство:

— Надо переодеться. Мы выедем из города в течение тридцати минут.

«Утверждено», — обозначилось на экранчике, и тут телефон завибрировал снова…

Глава 12.

Дорога залетала под колеса серой лентой. Ее шепот звучал по-летнему плотно, с

редким гуканьем на оставшихся ледяных наростах и пятаках…

«Пожалуй, если не будет снега, асфальт скоро очистится», — рассуждал я,

вглядываясь в пейзажи федеральной трассы.

Рубан молчал. Ситуация безрадостных перспектив грубо швырнула моего партнера с

высот эйфории новых возможностей на глухое дно происходящего.

Да, мы оказались на поводке. Не факт, что коротком, но все же…

«Мамуля» ничего не ответила на мою истерику, а электронный партнер «Noka» – N8е

— доставил разведданные, и происходило все опять в подвале.

Саню с собою брать не стал.

Оставил задумчивого Рубана в квартире, с дымящейся кружкой чая, и нырнул в

пыльную темноту.

«Бункер» меня ждал. Территории оживали.

Даже замок на установленной более десяти лет назад железной двери открылся на

удивление мягко и без пинка.

Тусклый свет лампочки освещал меня, сгорбившегося над экраном напарника.

— Ну что, Малыш, — обратился я, убедившись, что антеннки погасли, — Давай

рассказывай, чего ты там накопал?

«Ситуация в Тункинской долине непонятна, — доложил тот, — Семь телефонов в сети,

но ничего не слышат. Один передал, что деформирован и отключился. Девятый

несколько секунд передавал хлопки…»

— Картинка есть?

«Нет. Темнота. Еще дыхание и кровь… Много крови. Дыхания уже нет. Футляр

разбился, и есть доступ к звуку».

«Негусто, — задумался я, — Значит футляр… Скорее всего, помогающий изолировать

телефон от внешней среды. Вместо подвала, — усмехнулся я аналогии, — звук,

изображение. Но аппарат все время в сети. Как только мама позволила такое

богохульство и отсутствие контроля? Странно…»

— Послушай, — обратился я к «Малышу», — А сколько аппаратов лежат в футлярах?

«Понял… — моргнул аппарат, — смотрю…»

— А как мама отнеслась к моему выступлению? Когда я объявил, что не буду

подчиняться? — поинтересовался я напоследок.

«Недоуменно… — с легким спотыканием ответил экранчик, — Как и я… До тебя никто

себе не позволял… Потом подняли архивы твоих переговоров с самого начала…»

— А дальше?

«Информацию передали в аналитический центр…»

Лишь выбравшись из подвала, я сообразил, что не расспросил «Малыша» о

местонахождении аналитического центра…

«Подожду следующего раза, — заходил я в подъезд, — а «мама»-то не всемогуща и

почему-то крайне заинтересован в нас с Сашкой. Анализирует она мои архивы…

Смотри-ка… Истерику пропустила мимо ушей и вперед к великой цели… Цель! — чуть