Луна все больше клонилась к закату. Наступала та предрассветная пора, когда ночь, теряя свою силу, стремится все укрыть покрывалами испарений, и темнота от этого становится как будто еще гуще.

Яков чувствовал коленями холод камней, на которых лежал, слышал, как шагают по веранде и вдоль стен поста двое часовых. Донесся телефонный звонок. Низкий голос, очевидно дежурного, ответил: «Все в порядке, никаких изменений нет». Раздался шум грузовой автомашины. Из кузова стали прыгать солдаты. Яков насчитал шестнадцать человек. Шум мотора больше не был слышен, значит, машина обратно не возвращалась — охрану поста усилили.

Старшина Галиев лежал в нескольких десятках метров от Якова, за ним, ближе к расположению наших частей, — капитан Ястребилов. Такая цепочка была организована для того, чтобы передавать начальнику войск донесения Кайманова.

Чувствуя, что от неудобного положения затекла нога, Яков пошевелился, зацепил какой-то камень. Камень отлетел в сторону, казалось, громом разорвал притаившуюся тишину.

Часовой услышал шум, подошел к перилам. Стоило ему опустить взгляд, он увидел бы Кайманова, лежащего под верандой в густой тени. Но часовой всматривался в сторону сопредельной стороны и Якова не видел. Кайманов осторожно посмотрел на светящийся циферблат часов. До пяти утра оставалось десять минут.

Выждав, когда часовой ушел с веранды, Яков, сдерживая дыхание, бесшумно подполз к Галиеву.

— Передай по цепи: части регулярной армии подтянуты к линии границы на нашем участке до батальона, на посту, кроме обычного гарнизона, взвод солдат. Из центра их запрашивают, как обстановка.

Так же бесшумно и осторожно Кайманов вернулся на свое место.

На заре все звуки разносятся в росистом воздухе особенно далеко. Посвист сычей, шелест травы, далекий цокот козьих копыт — все это было сейчас полно особого смысла, хотя ни один посторонний звук не нарушил обычную предутреннюю тишину, и в то же время Яков знал: множество людей и машин здесь рядом. Еще несколько мгновений — и все это двинется вперед...

В тишине резко прозвучала сигнальная пулеметная очередь, взревели моторы.

Кайманов вскочил на ноги, занес гранату:

— Бросай оружие! Сопротивление бесполезно! Выходи по одному!

Увидев, какая сила двинулась через границу, из поста стали выходить растерянные солдаты, некоторые в одном белье. Подбежав к раскрытой двери, Яков увидел перед собой сержанта с поднятыми руками, обыскал его. В кармане у сержанта маузер, патрон в патроннике. Вслед за Яковом в здание поста вбежали старшина Галиев, капитан Ястребилов. Вместе прошли на пункт связи. Кайманов снял трубку, несколько секунд слушал, затем ответил в трубку по-фарситски.

— Спрашивают, какое положение на границе, — обернувшись к Ястребилову, пояснил он. — Я им сказал, что сейчас узнаете...

По дороге один за другим с ревом проносятся грузовики с автоматчиками. На обочине остановилась «эмка» полковника Артамонова, присланная им в распоряжение офицеров комендатуры. Ястребилов и Кайманов с Галиевым втиснулись на сиденья, Гиви Гиргидава нажал на всю железку, пустился вдогонку за остальными, обогнал агитфургон майора Веретенникова, занял свое место в голове колонны машин, на которых форсировала рубеж комсомольская рота.

Вот и узкое глубокое ущелье Даш-Арасы''! Здесь уже встречал колонну регулировщик с флажком — солдат из пограничного наряда. Путь свободен! Еще через некоторое время показался высокий арочный мост, сложенный из камня. Здесь тоже наша охрана.

Ястребилов и Кайманов спешили: в приграничном городке — штаб батальона, жандармы, полиция. Надо успеть захватить все это начальство, чтобы оно не вздумало проявить инициативу, не учинило бы кровопролитие. Кайманов посмотрел в заднее стекло, увидел сквозь завесу пыли мчавшуюся вслед за ними головную машину колонны. В кузове красноармейцы комсомольской роты. Над крышей кабины видны сосредоточенные молодые лица. Впереди на дороге появилась рослая фигура — Клычхан.

Гиви притормозил, свернул на обочину. Ястребилов распахнул дверцу, выскочил на дорогу, остановил колонну.

— Товарищ Кайманов, — распорядился он, — берите с собой Клычхана, Галиева, два отделения красноармейцев, садитесь в кузов головной машины. Ваша задача взять тепленькими начальника полиции и начальника жандармерии.

Кайманов, поднимаясь вслед за Клычханом в кузов машины, оглянулся по сторонам, нет ли засады, не подготовлена ли какая-нибудь ловушка? Но ничего подозрительного не заметил. Сам Клычхан выражал нетерпение.

Колонна уже мчалась по дороге, через несколько минут выскочила на окраину города.

Клычхан постучал ладонью по крыше кабины:

— Машины больше не надо! Пробежим дворами! Он словно нарочно показывал, как давно ждал этого часа, чтобы отомстить за своего загубленного брата Казанфара.

— Галиев, не отставать! — крикнул Кайманов старшине: он все еще не доверял своему проводнику. Галиев и пограничники едва поспевали за Каймановым и Клычханом. Они перелезли через какой-то дувал, несколько минут петляли по дворам, сопровождаемые лаем взбудораженных собак, неожиданно быстро попали на одну из центральных улиц.