Он начал раскапывать и вытаскивать их, положив фонарь на выступ стены, чтобы работать при свете. Завал требовалось лишь немного расчистить. Он должен был лишь пролезть наружу, чтобы проверить, куда он ведет, а затем сложить все более надежно.

Ник протискивался плечами, извивался ползком, отталкивался ногами. Наконец, он выбрался наружу. В этот момент он не осознавал ничего, кроме этого, целиком поглотившего его занятия. Приседая, опираясь руками о землю, согнув спину, он начал оглядывать склон.

Яркий солнечный свет заслонило случайное облако. Но оно не смогло затуманить неожиданный всплеск ярких красок. И как только Ник медленно поднялся на ноги, он увидел, что исполнилось его, может быть, самое опасное желание. Перед ним стоял Герольд.

Глава 10

Первым порывом его было нырнуть назад, в пещеру. Но теперь делать это было уже поздно. Он понимал, что Герольд уже заметил его. А он, к тому же, не хотел показывать этот задний вход в их убежище. И Ник двинулся вдоль склона навстречу "иноземцу".

На его взгляд, это был тот же самый Герольд, которого он видел поднимающимся через гребень горы в направлении города. Человек (если его действительно можно считать человеком) был одного с ним роста, хотя и более стройным, чем Ник. Его зеленые штаны и рубашка казались более тусклыми по сравнению с ярким плащом, поражавшим богатством красок и роскошной вышивкой.

Плащ его разделен на четыре части, каждая из которых была украшена своим особым, замысловатым устройством. Над каждым его плечом виднелась небольшая полусфера, с теми же замысловатыми элементами, только выполненными в миниатюре. Четырехугольная шляпа, из-под которой виднелись, словно нарисованные кистью художника прямо на голове, прилизанные волосы, стянута золотой лентой, напоминавшей корону.

Лицо его было абсолютно бесстрастным, а кожа ослепительно белой, так что скобка усов, обрамлявших рот, казалась нарисованной чернилами. Он был неподвижен, но когда Ник отошел на три-четыре шага от своего убежища, он двинулся ему навстречу, и шаг его напоминал скорее свободное скольжение.

Так они шли, навстречу друг другу, пока не остановились на расстоянии вытянутой руки. И все это время Герольд молчал, выражение лица его оставалось прежним. Когда же он заговорил, то это произвело пугающее впечатление, как будто голос был вложен в рисованную куклу.

–  Я - Авалон.

Затем последовала пауза, которую он больше ничем заполнять не собирался. Ник догадался, что теперь наступила его очередь представиться.

–  Я - Николас Шоу. - Он назвал официальное имя, чувствуя, что обстановка требовала именно этого.

Последовал легкий наклон головы его собеседника.

–  Те, кто принадлежат к Авалону, Таре, Броклайну и Карнаку, могут оказать тебе радушный прием, Николас Шоу, и если это будет твоим собственным желаньем и выбором, то это так и будет.

Итак, вот оно и прозвучало, предложение о сделке. Ник думал об этом с ожесточением... Он должен извернуться, попытаться узнать все, что только сможет, не давая скорого ответа. Но играть в такие игры с этим незнакомцем было бы, несомненно, очень трудной задачей.

–  Это не та земля, что оказывает радушный прием. - Он подбирал слова, которые, по его убеждению, должны были бы вызвать ответ, содержащий требуемую информацию. - Здесь я видел много такого, что представляется мне опасным, если учесть все то, что я знаю о своем собственном мире. - И даже когда он говорил, то уже чувствовал странное удивление таким выбором слов. Это походило на то, будто он пытался говорить на иностранном языке, однако слова были из его родного языка, просто их сочетания казались для него несколько неестественным.

–  Эта земля чужестранцев. Те, кто примут ее, убедятся, что и она принимает их, и тогда больше не будет опасностей, которые ты увидел здесь.

–  И каким же образом можно принять ее?

Рука Авалона скрылась под передней частью жесткого плаща, а когда она вновь появилась, в ней была маленькая коробочка, которую он открыл с легким щелчком. Она была круглой, и единственным содержимым ее оказалось золотое яблоко, одна сторона которого начала краснеть. От него или из самой коробочки исходил манящий аромат, действовавший не только на обоняние, но и на глаза.

–  Это ты съешь, потому что оно из Авалона. Так Авалон войдет в тебя, а ты станешь частью его, так же как он станет частью тебя. Принимая, таким образом, Авалон, ты можешь получить все, что он сможет предложить.

–  Мне говорили, - Ник был очень осторожен, но полон надежды, получить клочок информации, - что если кто-то становится частью Авалона, то после этого становится оторванным от своего прошлого и больше не является тем, кем был до того...

Выражение лица Герольда по-прежнему не изменилось.