Шрифт:
— Нет, Лена! Уж предоставь теперь этим заняться мне! Роза… Роза… — Шандор укоризненно покачал головой. — Ну разве можно так?..
— Ей лучше всего на время уехать из Женевы, — сказала Лена.
— Это само собой разумеется. Но почему она мне не доверилась? Глупая девочка…
— Она любит его, — вставила Лена.
— Что ты все твердишь: «любит, любит»! Если ты работаешь в подполье, то и любить надо знать кого!
— Все верно, Шандор. Но ты же сам сказал: девочка. Это я виновата!
— Где она будет ждать меня? — спросил Радо.
— В маленьком кафе у парка «Мон Репо», рядом с булочной.
— Но ты, надеюсь, предупредила ее.
— Конечно, Шандор. Она будет осмотрительной и не приведет за собой хвоста.
Шандор никогда не видел Розу такой растерянной. Хотя она не забыла о косметике: ее губы были подкрашены, а лицо слегка напудрено, — но в глазах застыла тревога. Роза тревожилась не за себя, а за своего жениха.
Ругать девушку не имело смысла. Как мог, Шандор успокоил ее. Сказал, что ее жениху в Швейцарии ничего не грозит и грозить не может. Что таких, как он, здесь тысячи. А вот о себе ей надо подумать!
— Я тебе приказываю, Роза, послезавтра же уехать из Женевы в Базель, к родителям. И об этом никто, слышишь, никто не должен знать! Ни одна живая душа!
— Даже Ганс? — спросила Роза.
— Ганс в первую очередь, — не сдержав досады, сказал Радо.
— Вы ему не доверяете? — удивилась девушка.
— Сейчас не время для дискуссий, Роза. Ты должна послезавтра уехать, и постарайся это сделать так, чтобы никто тебя не выследил.
— Хорошо, Альберт. Я сделаю все, как вы говорите.
— Езжай, девочка, отдохни. Я тебя найду.
В ночь на четырнадцатое октября Шандор и Лена почти до утра просидели за шифрованием материалов. От Вертера из Берлина поступили очень ценные сведения, и надо было немедленно передать их в Центр.
К утру оба очень устали. Только прохладный октябрьский воздух, льющийся в раскрытое окно, бодрил их.
Наконец работа закончена и можно несколько часов отдохнуть: Радо собирался навестить Хаммелей в три часа пополудни.
В пятнадцать десять Радо вышел из дому. Как обычно, он прошел сначала мимо радиомастерской Хаммелей. Взглянул на окна на втором этаже — условного знака об опасности не было. Но Шандор на этот раз не спешил. Разговор с Розой не выходил у него из головы. Кроме того, и Джим, вернувшись из Тессина, сказал ему, что в его отсутствие им интересовалась некая чета Мартини. В свое время они представились ему как представители Центра. Потом куда-то исчезли, а теперь появились вновь.
Вместо того чтобы идти к Хаммелям, Радо зашел в будку телефона-автомата, набрал номер и услышал на другом конце длинные гудки. Абонент был свободен, но никто не подходил к аппарату. Шандор знал, что Хаммели накануне поехали на виллу, где провели ночь. Он передал им радиограмму, которая должна была уйти в Центр. Директору от Вертера сообщалось:
«В районах Витебска, Гомеля, Киева, а также между Запорожьем и Мелитополем немцам в результате расширяющегося наступления может быть нанесен уничтожающий удар, если основные немецкие силы не будут выведены из опасной зоны. Для ОКВ не остается иного выхода, как издание приказа о новом наступлении. Сдача Гомеля, по-видимому, уже давно решена. Скоро будет принято решение об отводе войск из районов Витебска, Киева и на южных участках фронта…»
Шандор снова снял трубку и набрал номер. Может, автомат сработал неправильно и номер не набрался? И на этот раз ответа не последовало. Радо вышел из будки, и, пройдя немного по улице Кураж, свернул в переулок.
«Что-то случилось! Если бы кто-то из Хаммелей заболел, другой бы обязательно пришел на улицу Кураж: ведь они условились о встрече. А Хаммели всегда были очень пунктуальны».
Лена тоже разделила его тревогу.
Вечером Шандор пошел за газетами. В вечернем выпуске «Трибюн де Женев» сообщалось, что службой безопасности Швейцарии арестована группа агентов, работавших на одну иностранную державу.
17 октября Эдуард Хаммель должен был встретиться с Джимом. Надо было предупредить Джима, что встреча не состоится.
Радо позвонил Футу по телефону:
— Джим, это Альберт. Эдуард не сможет к тебе прийти. Он тяжело заболел и находится в больнице.
— Очень жаль. Может, Эдуарду нужны какие-то лекарства? — спросил Фут.
— Я сам позабочусь об этом, — пообещал Радо.
Действительно, Радо удалось с помощью хорошо знакомого юриста установить связь с одним надзирателем, работающим в женевской тюрьме Сент-Антуан.