Шрифт:
Закончив работу, «Папа» с Роже вошел в дом. «Папа» распорядился подать кофе. Экономка минут через десять вкатила в кабинет маленький столик на колесах, сервированный на две персоны.
— На сегодня все, Луиза. Можешь идти домой. Я справлюсь теперь один. Спасибо.
Выпив кофе и закурив сигару, «Папа» спросил:
— Тебе нужен мой совет, Роже?
Действительно, Массон пришел посоветоваться.
— Я не знаю, что делать с Рёсслером, шеф, — честно признался Массон. — Как его уберечь?
— Нет ничего проще. Посади его в тюрьму…
Тогда слова бывшего шефа, начальника секретной службы, Роже воспринял как шутку. «Папа» не был лишен чувства юмора. Но чем больше Массон думал над словами «Папа», тем больше убеждался, что это было сказано вполне серьезно.
На столе перед Массоном был разложен «пасьянс»: протоколы допросов арестованных радистов; фотографии лиц по делу «Красная тройка», которые еще находились на свободе; расшифрованные радиограммы; сведения о тех, кто работал на немецкую разведку; список подозреваемых в связях с абвером и СД.
«Папа» считал, что этот необъятный по своим размерам старый дубовый письменный стол приносит ему удачу. Массон сохранил эту реликвию из других соображений: на столе помещалось множество необходимых документов — все было под рукой. Когда какая-то крупная операция, нити которой непосредственно сходились к Массону, близилась к завершению, бригадный полковник запирался в кабинете, отключал телефоны, раскладывал на столе необходимые материалы и думал. Думал, прежде чем принять окончательное решение.
Массон взял в руки дневник радиоотряда лейтенанта Трейера. Прочел последние записи в нем:
«Сигналы третьей станции 27.9.43 в 00.25 минут, когда мы впервые ее засекли, были едва слышны. Эта станция работала бессистемно (чтобы осложнить пеленгацию) и была поэтому для обнаружения самой трудной.
9.10.43 — мы уверены, что она в Лозанне.
20.10.43 — установили, какой квартал города.
25.10.43 — в каком доме.
5.11.43 — имели все технические данные, подтверждающие гипотезу федеральной полиции… По этим данным определили адрес станции: улица Лонжере, дом 2, пятый этаж, квартира Фута».
Бригадный полковник захлопнул дневник.
Оказывается, англичанин работал на русских, а не был связан с «Интеллидженс сервис», как считал Пэрро. Вот почему федеральная полиция мало интересовалась Футом. Слежка последних дней установила, что Александр Фут имел обширные знакомства среди высокопоставленных людей из дипломатических и даже военных кругов. Фут был близко знаком с женой полковника Пэрро…
Сыщики капитана Вахля установили, что за Футом следит не только федеральная полиция, но и люди, явно связанные с немецкой разведкой. Это прежде всего супружеская чета Мартини, поселившаяся напротив в многоэтажном доме. Из окна их квартиры можно было наблюдать за окнами англичанина — это было установлено полицией в отсутствие хозяев.
В маленькой горной деревушке около Лозанны в октябре арестовали двух альпинистов с итальянскими паспортами. На поверку они оказались агентами Шелленберга. Их арест был счастливой случайностью: уборщица в отеле вечером услышала за дверью номера, который снимали «итальянцы», немецкую речь, а потом звук морзянки. Когда «итальянцы» закончили радиосеанс, один сказал другому: «Шеф приказал брать англичанина». Служанка была еврейкой, покинувшей Германию в тридцать третьем году. По телефону она тотчас же связалась с полицией, и жандармы не замедлили явиться.
В рюкзаках у «альпинистов» нашли портативную радиостанцию, пистолеты системы «Парабеллум» и прочную веревку, которая предназначалась отнюдь не для того, чтобы с ее помощью карабкаться на вершины Альп.
После двух дней запирательства немцы сознались, что им было приказано выкрасть Александра Фута и доставить в Германию. Признание это они сделали после того, как выторговали себе условие: федеральная полиция не передаст их в руки Шелленберга, а после окончания войны им предоставят возможность уехать в любую страну мира.
Можно было не сомневаться, что Шелленберг вместо схваченных агентов пришлет новых. В первоначальных планах Массона не было намерения так быстро арестовывать англичанина. Он мог вывести полицию на Дору, если за ним хорошенько следить. Теперь приходилось отказываться от этого варианта. Англичанина надо брать, иначе Шелленберг может опередить швейцарскую полицию.
Массон все больше склонялся к тому, что известный картограф, владелец «Геопресса» Александр Радо и руководитель «Красной тройки» Дора — одно и то же лицо. В этой мысли Массон почти утвердился после того, как картограф, за которым неотступно, буквально по пятам, следовали лучшие агенты Массона, сумел скрыться.