— Ну давай, парень, заходи. — Она прикинулась оживленной. — Может, выпьешь чашечку кофе или еще чего-нибудь? — Вильнув тощим задом, женщина исчезла за занавеской. Джордж посмотрел ей вслед и с тоской оглядел грязную комнату, огромную двуспальную кровать, простыни, почерневшие за многие годы употребления, ковровое покрытие, все в пятнах от погашенных сигарет, кучи окурков вокруг камина с железной решеткой. Клиенты, видимо, швыряли окурки прямо с кровати, пытаясь попасть в камин, что редко им удавалось. На большом кресле возле окна валялись предметы женского туалета: чулки, подвязки и нижнее белье.

Типпи принесла в двух бокалах, сравнительно чистых, водку с тоником. Джордж, не зная, как держать себя в подобной ситуации, взял у нее бокал. Второй Типпи поставила на старое бюро, собрала с кресла белье и швырнула на пол.

— Ты посиди малость, любовь моя, а я пойду приведу себя в порядок. Прошу прощения за весь этот кавардак, но я тебя не ждала. Мне понадобится минут девять, не больше. — Она скрылась за дверью, которую Джордж не заметил сначала, но тотчас выглянула: — Снимай пальто и располагайся поудобнее!

Он стоял с бокалом в руке и не знал, уйти ему или остаться. Домашний уют, пунктик Илэйн, тоже действовал ему на нервы, но уж лучше уют, чем такое свинство с грязью и вонью. Он подошел к окну, возле которого стояло кресло, и поглядел на улицу сквозь прозрачные, тоже все в пятнах, занавески. Везде царило оживление. Джордж смотрел на торопившихся прохожих, и вдруг у него мелькнула мысль: зачем он здесь? Какое разочарование! Свои развлечения Джордж никогда не связывал с чем-то грязным, нечистоплотным, в каком бы то ни было смысле. Ему и в голову не приходило, что проституция без грязи просто немыслима, что проститутки — это вовсе не прекрасные молодые девушки, которые любят свою профессию и живут словно королевы, как это изображали средства массовой информации. Реальность оказалась совсем иной и претила Джорджу. Он уже решил смыться и отошел от окна, но тут женщина вышла из ванной. Волосы она заплела в две косички, два «свиных хвостика», на веки положила темные тени, губы накрасила, и они стали похожи на розовый бутон. На ней были черные шелковые чулки с резинками, черный лифчик с отверстиями на сосках и трусики бикини. Все неприятные запахи в комнате заглушил аромат пудры «Фризия». Джордж, глядя на нее, даже рот открыл от удивления. Это не ускользнуло от Типпи, и она улыбнулась.

— Ну, теперь совсем другое дело? — Ее хрипловатый голос звучал сейчас совсем по-другому, в нем даже появилась какая-то девичья непосредственность, и Джордж почувствовал себя вознагражденным. Типпи напомнила ему женщин его молодости, изображенных на игральных картах, девиц, которые смотрели на него со страниц порножурналов, девочек-подростков на фотографиях. В общем, она выглядела, как и положено выглядеть шлюхе.

В туфлях на высоких каблуках ее длинные тощие ноги казались гораздо красивее. Соски на маленьких, выглядевших свежими грудях торчали, затвердев из-за холода в комнате.

— Ты все еще в пальто? Может, твоя крошка Типпи сама тебя разденет? — Она осторожно сняла с его плеч пальто, аккуратно свернула и положила на кресло. Джордж смотрел на нее сияющими глазами.

Типпи надула губки:

— Типпи хотела бы сперва получить денежки: двадцатку за обхождение и еще десятку — за секс.

Джордж кивнул и вручил ей деньги.

— Отлично. Ну что ж, дорогой, я готова! Дело за тобой.

Она с усмешкой смотрела, как Джордж раздевается. Все эти трахальщики на одно лицо! Подонки несчастные! Она стиснула зубы. Дай только Бог, чтобы он поскорее кончил. Все это ей сейчас ни к чему.

Она прилегла на постель. Даже аромат пудры не забил кислый запах простынь. Пока Джордж устраивался на ней, она размышляла о том, стоит ли относить простыни в прачечную и дополнительно платить за то, чтобы они их сами там постирали. Хорошо бы он заметил презерватив «Дюрекс», предусмотрительно прикрепленный к краю чулка. Тип этот с виду совсем зеленый. Зря она не слупила с него полсотни фунтов — похоже, он из тех, кто может раскошелиться.

Ладно, утешала она себя, такие обычно еще раз приходят. Пусть будет еще один постоянный клиент, тогда ей не придется слоняться по улицам. Кингз-Кросс теперь совсем не то, что когда-то, в ее лучшие дни, когда не было всех этих чокнутых и сопляков наркоманов…

Типпи с трудом подавила крик, когда Джордж укусил ей сосок.

Еще один грязный ублюдок! Она вздохнула: значит, опять за работу! Женщина опустилась на колени, сунула себе в рот его член, пососала.

— Еще за десятку можешь меня привязать, если хочешь, — сказала она, подняв на Джорджа глаза, подошла к бюро, вытащила из ящика комплект наручников и тонкие кожаные ремешки и принесла Джорджу.

Идея ему понравилась, и он принялся привязывать Типпи к кровати. «Ладно, — думала женщина, — главное — денежки вперед».

Глядя на Типпи, лежавшую теперь в позе орла — руки и ноги раскинуты в стороны, — Джордж чувствовал себя счастливым и стал мурлыкать себе что-то под нос, к немалому удивлению проститутки. Теперь она связана, и он может делать с ней все, что захочет. Она и в самом деле «послушная девочка».

Джордж подошел к креслу, где лежало его пальто, вынул из кармана свои белые нитяные перчатки и натянул на руки. Типпи со скучающим видом наблюдала за ним, но когда увидела большой нож, который Джордж извлек из внутреннего кармана, едва не упала в обморок от страха. Джордж между тем вытащил нож из чехла, и лезвие блеснуло на слабом январском солнце.