Тони приоткрыл небольшой бар, стоявший на старомодном серванте, и вытащил бутылку джина «Гордон».

— Разбавлять нечем. Будешь пить чистый?

Типпи кивнула:

— Я, Тони, готова сейчас выпить любую дрянь, только бы вырубиться из этого дерьма! Никогда в жизни мне не было так паршиво!

Тони щедро плеснул из бутылки в полупинтовый стакан.

— Ну, вот тебе, дорогуша, горючее, может, повеселеешь?

Типпи жадно глотнула из стакана, и Тони заметил, что руки у нее дрожат. Еще больше встревожившись, он прикусил губу.

— Послушай, дорогуша, хоть это и не очень гостеприимно с моей стороны, но я не могу тут сидеть с тобой целый день.

Она подняла на него заплывшие глаза.

— Твой клиент, Тони… чокнутый, в натуре чокнутый!

Тони вздохнул с облегчением: только и всего?

— Все они, дорогуша, чокнутые…

— Нет! — перебила она его. — Он чистый псих! Его в дурдом надо!

Тони ушам своим не верил. Такой приличный пожилой господин, с хорошими манерами. Тони нравились «голубые», и тут они с Джорджем понимали друг друга. Ну, а в остальном вполне благородный господин!

— У тебя, Типпи, настроение, видно, херовое. Как у всех у вас в праздники.

— Послушай, Тони! — Она презрительно рассмеялась. — В эти игры я играю ни много ни мало восемнадцать годков. Каких только типов не перевидала! Но такого, как этот… Ты только взгляни!

Она встала и приподняла юбку. Тони присвистнул.

— Черт побери! Это все он?

Она кивнула, и ее большие глаза наполнились слезами.

— Я вся изрезана, Тони. И грудь, и задница — вся!

Порезы были крестообразные, они сплошь покрывали бедра Типпи, и Тони не мог отвести от них глаз. Некоторые, довольно глубокие, с кровоподтеками вокруг, уже покрылись струпьями.

— Всю ночь я мочилась кровью: этот ублюдок что-то засунул мне чуть ли не в брюхо. — Голос ее дрогнул. — Он привязал меня к кровати и угрожал ножом, приставив его к моей глотке…

Она зарыдала. Впервые в жизни Тони до боли в сердце пожалел проститутку. Он прижал ее к себе и принялся гладить по спине.

— Ну ладно, ладно, Типпи, успокойся, дорогая!

— Он вывел меня из строя на месяц, если не больше! Разве могу я работать в таком состоянии! Не дай Бог снова нагрянет! Что тогда делать? Он же знает, что я к легавым не побегу!

Тони осторожно усадил ее в кресло.

— Слушай, Типпи, я подкину тебе деньжат, пока не оправишься, хватит. А с этим типом поговорю. Он оставит тебя в покое, не бойся! Договорились?

— Честное слово, поговоришь?

— Честное слово. А сейчас давай я отвезу тебя к знакомому врачу в Свисс-Коттедж. Платишь наличными, из рук в руки, и никто ни о чем не спрашивает. Согласна?

Типпи кивнула, вытирая слезы, которые ручьями текли по лицу.

— Погоди минутку, я только скажу Эммануэлю, чтобы присмотрел за лавкой.

«Надо же, — размышлял Тони, выходя из служебки. — Такой обходительный господин, с виду хлюпик, а хуже тигра! — Тони покачал головой. — Поговорить с ним, конечно, надо, только поделикатней, не наседать. Как-никак постоянный клиент. Жаль потерять». Он скажет Джорджу, что Типпи либо по уши втюрилась в одного своего дружка, либо ей надавал по шее сутенер. Самый верный способ избавить ее от назойливого клиента.

Тони снова покачал головой. Бедняжка Типпи! Теперь до конца жизни она будет жить в страхе.

Терри Миллер сварил себе кофейку и сел, попыхивая сигаретой, у матери на кухне читать очередной номер «Грэнтли таймс». У Миллеров было шестеро детей. Старшему исполнилось девятнадцать, младшему — семь. Самому Терри стукнуло восемнадцать. Он был на год моложе Чарли. Он сидел, наслаждаясь тишиной, такой редкой в доме Миллеров. Однако стоило ему взглянуть на первую полосу газеты, как от благодушного настроения не осталось и следа. С газетной полосы на него смотрела та самая высокая девица, которая в ночь тусовки выскочила на шоссе чуть ли не под колеса его машины. Да, это она, сомнений нет, за ней еще гнался какой-то псих в черной маске. Терри едва не наехал на них и резко крутанул в сторону.

Из газеты, где была помещена фотография девицы, Терри узнал ее имя: Луиза Батлер. Сообщалось, что девушка убита и что, скорее всего, это дело рук «Потрошителя из Грэнтли», хотя свидетелей пока найти не удалось. Терри запустил пальцы в свою густую шевелюру: надо бы пойти в полицию.

Но тогда придется сказать все начистоту: что он бросил ее на произвол судьбы, потому что плохо соображал, наглотавшись таблеток «Экстази», и подумал, что парочка просто развлекается.

Терри свернул газету в трубку и швырнул на стол.