— Отец?

— Стой на месте, — прорычал он.

Свет шара пульсировал, как зловещее сердцебиение.

Далеко наверху, в галерее, она услышала голоса слуг, говорящих с друг другом, женский голос задал вопрос, мужской приказал ей замолчать. Эльхана сделала шаг в сторону отца, спустившись с последней ступеньки в зал аудиенций.

— Отец, — прошептала она. — Отец, вы пугаете меня. С вами всё в порядке?

Он не двигался и даже не посмотрел на неё. Ещё один шаг, затем ещё один и в последнем луче рассвета она увидела, что губы отца дрожат. Это просто дрожащие губы старика, пролетел у неё в голове предательский шёпот.

Лорак постарел? Лорак дрожит? Лорак, о милостивые Боги, напуган?

Зелёный свет отхлынул от лица короля и стал меркнуть, возвращаясь в полость шара. Ободренная Эльхана сделала ещё один шаг. Наконец, не слыша больше протестов Лорака, она стремительно побежала к нему, её сандалии громко стучали, а браслеты резко звенели. Она подбежала и упала на колени возле него, Беседующего на своём троне.

Он сидел в полной неподвижности. Его мраморное лицо не имело выражения, но его глаза, его глаза…

Эльхана Звёздный Ветер мягко накрыла руки отца своими. Когда он не пошевелился, она взяла шар и поставила его на подставку. В тот момент она чуть не уронила его. Подставка, сработанная из слоновой кости в форме рук, сложенных в чашу, изменилась. Это была та же самая подставка, она знала это. Она это видела, но что-то деформировало её. Что-то поцарапало и ободрало её, и вообще, теперь это были не две руки, а одна, большая и широкая, с пятью завитыми когтями. В эту лапу, в эти когти, Око Дракона из Истара поместилось так же свободно, как и прежде.

— Дитя моё, — прошептал король, глядя на неё. — Моя бедная Эльхана.

Его глаза были наполнены печалью настолько глубокой и ужасной, что Эльхана, глядя в них, чувствовала, что её затягивает в глубокий омут.

— Отец. — Она прикоснулась к его лицу обеими руками. Под ними она почувствовала дрожащую плоть. Казалось, с ужасом и жалостью подумала она, что ему хочется плакать, но он потерял эту способность. — Отец, пожалуйста скажите мне. Что случилось?

Он посмотрел на неё и она увидела, что его зрачки расширены настолько, что были похожи на маленькие куски угля. Эльхана задрожала и отвела взгляд в страхе. Но она не убирала своих рук, потому что боялась, что если сделает это, её отец, король всех Земель Сильвана, провалится в ужасное тёмное место.

— Дитя моё, — сказал он дрожащим голосом. — Дитя моё, мир уничтожен.

Что за магия гнездилась в этом шаре, поймавшем её отца? Что за магия из уничтоженного Истара могла действовать здесь, в Сильванести?

— Нет, — пробормотала она, отстраняясь и пытаясь заставить его подняться.

— Нет, — сказала она мягко, обнимая его за плечи. Какими слабыми они показались! Как сгорблены в заботах! — Отец, мир не уничтожен. Ни одно королевство не уничтожено. На нашей стороне боги. На нашей стороне Эли и поэтому мы победим.

Лорак не сказал ни слова согласия, ни слова протеста. Часто дыша, как человек во сне, он позволил ей увести себя от трона и по длинной вьющейся лестнице к его апартаментам. Они шли поспешно, так быстро, как Эльхана могла и они не видели и не слышали слуг в галерее, хотя их голоса раздавались в окружающих помещениях. В любых обстоятельствах она не должна позволить, чтобы Лорак был замечен в таком состоянии.

Благополучно добравшись до апартаментов отца, она нашла там его гофмейстера, старого Лелана и препоручила короля его заботе. Шепча успокаивающие слова, Лелан уложил короля в постель, скидывая всю находящуюся на кровати одежду на пол и отбросив ящик из красного дерева в угол комнаты, как если бы это была бесполезная груда листьев, сметенных ветром.

— Что с ним случилось, леди? — спросил он, укрывая короля и отводя его волосы от лица, как ребёнку в лихорадке.

Эльхана покачала головой.

— Я не знаю. Я нашла его таким. — Она ничего не сказала об Оке. — Позаботьтесь о нём, как вы умеете, Лелан и никому ничего не рассказывайте. Мой отец скоро придет в себя и станет ясно, что он страдает только от нехватки сна и слишком больших переживаний. Не буду говорить вам, как сильно его бы смутило то, что это происшествие, — она осторожно подбирала слова, — это недоразумение достигло чьих-то ушей.

Лелан поклонился. — Будет так, как вы скажете, моя госпожа.

Так и будет, она это знала, и это знание придавало ей уверенности, когда она снова вышла в галерею. Внизу, в зале аудиенций, где стоял Изумрудный Трон, где Око Дракона лежало на преобразившейся подставке, снова пульсировал зеленый свет. Очень слабо, как с большого расстояния.

В этом свете Эльхана Звёздный Ветер внезапно увидела свои собственные руки на хрустальной поверхности шара, её пальцы на гладком стекле и свет, сияющий сквозь плоть, высвечивая кости и даже кровь, бегущую по жилам. Она видела, как она поднимает Око с подставки и осторожно несет его сюда, на галерею, и, перегнувшись через перила, бросает этот артефакт из безбожного Истара на мраморный пол зала.