— Очень хорошо. Ты долго лелеял свои мечты, король Эльфов, и я здесь для того, чтобы осуществить их. Теперь слушай меня внимательно! То о чём ты мечтал, сбудется и я позабочусь об этом. Тебе надо только заснуть.

Только заснуть. Лорак придвинулся ближе к хрустальному шару, позволяя зелёному свечению коснуться своего разума. Только заснуть. Он закрыл глаза, но всё же видел пульсирующий свет.

— Теперь ты должен довериться мне, король эльфов. Ты должен доверять мне так же, как я доверял тебе.

Дрожь воспоминаний прошла через мозг Лорака, сквозь зелёный свет и сквозь разум, управляющий им.

— Спи, Лорак Каладон. Помечтай о мире, который спасёшь, помечтай о своих эльфах. Ах, спи, король эльфов.

— Кто ты? — прошептал Лорак.

Разумом и сердцем он почувствовал, что кто-то улыбнулся ему. Теплота наполнила его и ему показалось, что он сидит в саду в первый день весны, когда ветерок так пахнет ароматом пробуждения мира. Он почувствовал, как его сердце бьётся в одном ритме с пульсацией зелёного света.

— Я тот, кто спасет твое уничтоженное королевство, король эльфов!

До сих пор Лорак Каладон побаивался напрямую общаться с разумом, заключённым в Оке Дракона, опасаясь собственной магией разрушить или повредить заключённые в нём чары. В конце концов это был артефакт из Истара, даже более древний, чем сам Король-Жрец. Однако, он осмеливался теперь делать то, что никогда не осмеливался делать прежде, о чём предостерегал весь его опыт и мудрость прожитых лет: не прикасайся к магии такой вещи, как это Око Дракона. Не делай это, если не уверен, что сможешь управлять им…

Он коснулся магии шара и так как его руки лежали на его поверхности, она пробежала по его телу нетерпеливо и быстро.

— Я твой, сказал шар, как женщина в постели любимого, как берег морским волнам.

— Ты мой, — шептал король эльфов и его потемневшее лицо светилось болезненным зелёным светом.

Зелёным и болезненным…, но когда он видел своё отражение в шаре, он видел себя не столь страшным, он не видел, что его лицо больше похоже на зловещий череп. Когда он видел себя в шаре, Король Лорак Каладон видел молодого воина, перепоясанного блистающим мечом, короля спасающего страну, отца, спасающего своих детей от тёмных ужасов ночи. Солдат Эли, Светоносного Паладайна!

В Оке Дракона, в своём сознании, король поднимал к небу свой меч и сияние всех звёзд отражалось на поверхности клинка.

Под его руками шар изменился в размерах, вырастая так, что руки короля раздвинулись на поверхности шара, как бы обнимая его. В шаре он видел себя золотым воином, стоящим в сердце своего королевства. В его видении он видел леса и поля, деревья прекрасных форм, выращенные эльфами из Дома Создателей Крон, чья кровь была полна духом самой природы. Он видел, как могущественный Тон-Талас впадал в море, пробегая мимо городов и селений. В Сильваносте, драгоценном камне на груди Земель Сильвана, храмы Богов, вокруг Сада Астарин, сияли жемчужно-белым в солнечном свете. Его сердце переполнилось любовью и Лорак Каладон закричал:

— Мы — дети богов! Мы — их первенцы, их возлюбленный народ! Мы — те, какими хотели бы Боги видеть всех смертных мира, и мы больше всех заслуживаем их любви!

Он кричал это, этот золотой воин, и никогда не задавался вопросом, был ли он прав. Как он мог не быть? Столетиями накопленные знания передали ему это кредо, и всю свою жизнь он наблюдал за доказательствами этого.

— За Земли Сильвана! — кричал воин и его жёлтые волосы развевались на ветру.

Позади него, там где он не видел, в самом крошечном углу его видения, его мечты о спасении, пульсировала небольшая тень, как первое маленькое пятно болезни на легком молодой королевы. Невидимое, неощущаемое, оно тем не менее было там и спокойно убивало.

В Звёздной Башне король эльфов запрокинул голову и завыл так громко, что услышали Боги. Его крик отразился эхом от стен как гром. И так долго он кричал, что его горло стало кровоточить и он мог просто захлебнуться в собственной крови.

Из шара вылетел дракон, расправив широкие крылья и блистая клыками, тот, кто был заточен в нём со времён славы Истара, тот, который наблюдал как Король-Жрец планировал стать богом, тот, кто нашёл путь к спасению от Катаклизма, завладев разумом молодого волшебника. Он слышал, как Такхизис призвала своих драконов. Как огонь пробежал по его жилам этот призыв. — Проснитесь! Проснитесь! Проснитесь, мои драконы! — Но, заколдованный и заточенный в хрустальной тюрьме, Губитель оставался пойманным в ловушку.

Прикосновение разума рептилии, холодного и равнодушного, заморозило разум Лорака и обездвижило его руки. Он не мог кричать. Он не мог дышать. Он чувствовал, как этот разум скручивает его, как змея скручивает тело ребёнка. В его сердце не осталось ни одной молитвы. Страх отогнал веру. Его душа заледенела, магия в нём корчилась как что-то умирающее.

И затем — молниеносно — разум дракона оставил его, власть чудовища ослабла. Лорак вздохнул, но только один раз. На смену прежнему пришёл другой разум, более сильный, чем разум Губителя и не было никакого шанса освободиться от него. Слишком поздно, он знал это. Он открыл магию шара и это было похоже на открытие какой-то ужасной двери.