— И освободили короля?

— И освободили короля. Но, вынужден сказать, он нашёл свою свободу в смерти. И не так уж хорошо обстоят дела в Королевстве Кошмара в эти дни.

— Но как был освобожден король? Как было уничтожено заклятие? Как этим людям удалось войти в королевство и выйти живыми? — Всё это Даламар хотел знать.

Рыбак пожал плечами, сказав что это сделал какой-то чародей, или кто-то другой из искателей приключений. Он мало чего помнил об этом, за исключением того, что маг носил красные одежды, и часть его имени была именем бога. — Маджере… — Сказал он. — Вроде бы — Маджере.

Когда Даламар попросил рассказать побольше об этом чародее, рыбак покачал головой. Он сказал всё, что знал. Больше известий о таинственном маге не приходило в Сильвамори ни в том году, ни в последующих, хотя Даламар часто интересовался ими. Магия и власть, эти вещи были золотом и серебром для него. Рассказы о них привлекали его.

Однако, если для одного слуги новостей было явно недостаточно, у большинства жителей Сильвамори их было с избытком. Красный маг, уничтожающий злое колдовство в стране, где не признавали никакой магии, кроме Белой; Беседующий-со-Звёздами мёртв, дети Беседующего-с-Солнцами, убегающие из дома… К концу второго года войны эльфы Сильвамори и Квалимори решили, что весь мир за пределами их собственных жилищ в изгнании был обречен на проклятие.

— Да, дела наконец изменяются к лучшему, — однажды сказал рыбак Кагонести, весной третьего года войны. Синяя Армия, пополненная людьми, людоедами и грязными предателями из Лемиша, которые присоединились к остальным миньонам Такхизис, подготовилась атаковать Башню Верховного Жреца, оплот Рыцарей Соламнии, который закрывает перевал, ведущий в Палантас. Богатая добыча, этот город Палантас, с открытой дорогой на Костлунд на западе и на залив Бранчалы на севере. Если бы Башня пала, огромная часть Соламнии была бы окружена и стала голодать, а значит умоляла бы о милосердии. — Но этого не будет, — сказал рыбак, смеясь. — Эти рыцари наконец-то разобрались в себе и готовы сражаться.

Действительно, рыцари были готовы сражаться и даже обзавелись полководцем. Лорана из Квалинести из простого воина поднялась до самого высокого звания. В конце концов она была дочерью короля. Рыцари называли её Золотым Полководцем, и под её руководством Соламнийские рыцари стали грозной силой. Впервые со времён начала войны, драконья армия сбежала с поля боя, разбитая и окровавленная. — Это потому, что у рыцарей было секретное оружие, драконьи копья, — сказал рыбак. — Старое оружие прежних времён. Тем не менее, оно сработало.

Скоро — хвала богам — бронзовые, серебряные, золотые и медные драконы были замечены в небесах, прибыв наконец, чтобы защитить население Кринна против зла Такхизис и её слуг. На Совете Белокамня гномы, люди и эльфы приняли союзнические соглашения, поклявшись защищать друг друга во чтоб это ни стало.

— Итак, — сказал Даламар Арджент, который тайно называл себя Даламаром Сыном Ночи, — по какой-то причине Боги Добра наконец-то проснулись.

Рыбак, вытаращив глаза, услышав такие богохульные речи, сделал знак против неудачи. — Пути господни неисповедимы, Даламар Арджент. Все знают, что во время войны Боги Добра действовали через сердца и руки честных людей. Посмотри, разве расы сейчас не объединяются, отбрасывая различия, чтобы работать для общей пользы? Я слышал как рассказывали, что прошлой зимой гномы приняли человеческих беженцев в Торбардине! — Он рассмеялся, как над хорошей шуткой. — Кто когда-либо смог бы такое представить, а? Такое могли сделать только боги. И рыцари объединены снова, а драконы Эли прилетели, чтобы наконец спасти нас… Это время чудес. По всему видно, что это была не только война на земле, но и на небесах тоже.

Так это и было, думал Даламар. Он не высказывал свою горечь вслух. Он хранил её в себе, задаваясь вопросом, в который никто не смел спрашивать: сколько невинных погибло, молясь о приближении этого так долго отсрочиваемого момента, в то время как боги играли в свои игры друг с другом, управляя жителями Кринна, как фишками на игровом поле? Он думал о лорде Теллине Виндглиммере, жреце, который умер с именем Эли на устах, о его оставшейся без ответа молитве.

Даламар поблагодарил рыбака за новости и пошёл в свой дом — его собственный маленький дом, а не дом его любовницы — и снял одежды белого мага, которые носили поклонники Солинари. Вместо этого он оделся в серовато-коричневую одежду слуги. Коричневые ботинки, штаны цвета красного дерева и рубашка оттенка грецкого ореха — это была самая тёмная одежда, которую он смог найти. Затем он спустился к морю, к тому месту, где несколько лет назад причалили изгнанники, к тому месту, откуда они скоро отправятся в плавание снова. Он взял с собой вышитый футляр со свитком, этот экспонат из другого времени.

В течении некоторого времени он стоял на солнце, высокая тёмная фигура на ярком берегу, эльф, тёмные волосы которого развевались на морском ветру. Волны пенились вокруг его ног, чайки кричали в небе. Он перевернул футляр в руках и с другой стороны увидел шёлковистых колибри, колеблющихся над рубиновыми розами. Эти розы приняли теперь коричневатый цвет, как если бы их лепестки увядали.

С проклятиями Даламар швырнул этот экспонат из другого времени в море, футляр со свитком и Гимн Рассвета к Эли, отправив его к водорослям и рыбам.

Два дня спустя впередсмотрящий в вороньем гнезде эльфийского судна Яркое Солнце заметил футляр со свитком, плавающий в море. Моряк мимолётом подумал, как такое могло случиться, но быстро выбросил эту мысль из головы, так как находился высоко над поверхностью моря и должен был думать о своих обязанностях. Яркое Солнце было судном Квалинести. Не из нынешней столицы Квалимори, а тем, которое прибыло в Квалимори из Королевства Кошмара. На борту находился эльфийский принц Портиос, сестра которого командовала Соламнийскими рыцарями, отец которого был близок к смерти от горя из-за этого. Он вёз с собой сообщения для двух эльфийских народов, поклон для отца и сообщение для Лорда Белтаноса и правительства в изгнании от их принцессы.