завидует Леониду. «Везет же людям! – думал он. – И клиника, и такая машина! Я представляю, какой же у него дом!»

Леонид почувствовал на себе расстроенный взгляд Сергея.

– Машины моя слабость. Это уже четвертая модель, которую я поменял.

– Ты женат? – невпопад спросил Сергей.

– Холост. И, наверное, уже не женюсь.

– Что так? Неужели ты стал женоненавистником. Я помню, в институте ты пользовался успехом у слабого пола.

– Бог с тобой, я обожаю женщин, преклоняюсь перед ними, - Леонид улыбнулся. – И я постоянно влюблен.

Сергей понимающе кивнул, на самом же деле ему стало легче оттого, что в этом у Звягенцева, возможно, есть проблемы. По опыту врача он знал, что убежденный холостяк - почти патология: неуверенность в себе, идущая с детства, что-то вроде неосознанного страха, возникшего в силу оборонных рефлексов. В своей практике Сергей часто сталкивался с подобными случаями. Впрочем, относительно Леонида он мог ошибаться.

– Понимаю, зачастую женщины стимулируют нас на подвиги. Но только не жены, - пошутил Сергей.

– Что-то в этом роде. Мне необходимо чувствовать себя свободным, а семейная жизнь – сплошной долг. Прав-да, наследник у меня все-таки есть, - признался Леонид. – Он родился без моего ведома, но теперь я даже этому рад.

Сергей сразу же сник. «Боже мой, почему одним дается все, а другим ничего?» – подумал он. У них со Светланой не было детей. К врачам ни он, ни она не обращались, опасаясь узнать, что кто-то из них бесплоден. За этим последовали бы упреки и ссоры, а этого они со Светкой не хотели, да и надежда оставалась, что может быть, когда ни будь, появится малыш.

– Такой бутуз, моя копия, - продолжал Леонид, не замечая, что своими рассуждениями о наследнике мучает Сергея.

– А ничего, что ты выпил и сел за руль? – сменил, волнующую его тему Сергей.

– Все нормально. Не переживай, доза крошечная. Ну что, заедем в церковь?

– Да, пожалуй. Только не гони.

Звягенцев осторожно вырулил на шоссе. Водил он действительно отлично, машина будто плыла по дороге.

– Очень интересный случай с твоим другом. Возможно, он поможет мне в моей докторской, - задумчиво проговорил Звягенцев, не отрывая глаз от дороги; чувствовалось, что все его мысли крутятся вокруг этой истории.

– Ты пишешь докторскую диссертацию? – спросил Сергей. Он уже устал удивляться успехам однокашника. – Зачем? Ты и так достиг невероятных высот.

– Раньше и я так думал, пока не совершил небольшое открытие.

– Открытие, какое, если не секрет?

– Пару лет назад я столкнулся со сложным явлением взаимодействия человеческих биополей с окружающим миром. Оказывается, наши поступки теснейшим образом связаны с Вселенной; от них зависит, будет ли человек здоров и счастлив, или же тяжело болеть и бедствовать. Даже судьба будущих детей зависит от того, какие поступки, мысли и эмоции мы приносим в мир.

– Если я тебя правильно понял, рождение детей тоже связано с нашими поступками? – осторожно спросил Сергей, мысленно перебирая в голове, в чем он мог согрешить.

Леонид оторвал взгляд от дороги, и с интересом посмотрел на приятеля. Каким-то внутренним чутьем он угадал, что этот вопрос является самым главным в жизни Сергея.

– Рождение ребенка зависит от многих причин. Иногда в бесплодии виноваты наши предки: бабушки, прабабушки, дедушки, прадедушки. Возможно, кто-то из них не хотел иметь детей, и только сейчас программа уничтожения начинает отрабатываться.

– Но ведь это не справедливо! – воскликнул Сергей.

– Напрасно ты возмущаешься, в нашем мире все устроено справедливо, но не всегда эта справедливость нас устраивает, - Леонид засмеялся. – Какой каламбур получился! Мы заботимся о чем угодно: о своем здоровье, карьерном росте, жилищных условиях, имидже, а вот о чистоте духовной нам заботиться некогда. Вот если нас всех вывернуть на изнанку, мы бы выглядели полными уродами.

– Интересный у нас получается разговор, - задумчиво проговорил Сергей. – Оказывается, я жизни совсем не знаю. Вот у меня в клинике есть один больной, так он рассуждает точно так же, как и ты.

– Тогда почему он лежит в твоей клинике? – усмехнулся Леонид.

– Старик просто не выживет в нашем жестоком мире.

Леонид с сожалением вздохнул, спорить было бесполезно. Сергей абсолютно прав: такие люди должны жить либо в монастырях, либо за стенами психиатрических клиник, иначе погибнут.

– Ну, вот мы и приехали, - сказал Леонид.

Он остановил машину у ворот небольшой церкви. В десяти минутах ходьбы от нее находилась психиатрическая больница, где работал Сергей. Два богоугодных заведения разделял старый заброшенный парк, который Сергей видел только из окна своего кабинета. Парк и территория больницы были ограждены высокой бетонной стеной. Старый священник часто навещал больных, но эти посещения не вызывали интереса у вечно занятого главврача.