У Ивана мелькнула мысль, что дьявол боится. Растлитель человеческих душ до ужаса страшится смерти, так как она превышала воображение самого дьявола.

– Ты ошибаешься. Разве может бессмертный бояться смерти? – дьявол усмехнулся.

С кресла, где сидел дьявол, на Ивана уставились огромные глаза хищника. Иван тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Теперь он не видел ни лица, ни тела. Одни глаза, два ядовито-желтых огня. Это было слишком!

– Ты до сих пор не можешь привыкнуть к тому, что я слышу твои мысли, - наваждение прошло, и опять в кресле сидел дьявол в своем прежнем обличии.
– Поверь мне, в этом нет ничего необыкновенного. Люди давно могли овладеть этим искусством, тогда пропала бы необходимость во лжи. Хотя, чтение мыслей не такое уже большое достижение. Ну, хватит об этом. Ты помнишь, я говорил тебе, что в гибели человечества косвенно будешь, виновен ты.

– Да, я помню. Только не понимаю, как это возможно? – сказал Иван.

– Тебе необходимо узнать всю правду о себе. Я хочу быть честен с тобой. Закрой глаза.

Иван послушно закрыл глаза. Через мгновение пол под ним стал куда-то проваливаться, увлекая Ивана вниз. Ему вдруг вспомнился детский аттракцион – американские горки, сейчас он испытывал точно такие же ощущения. Где-то вдалеке слышался приглушенный голос дьявола. Он считал века:

– Двадцатый, девятнадцатый, восемнадцатый.…

 Все дальше и тише звучал голос. Наконец, пол перестал проваливаться, Иван смог открыть глаза.

Он сидел в лодке со своим братом Иаковом и отцом.

– Пора возвращаться домой. Сети опять пусты, - ска-зал отец. Он только что вытащил сети, кроме трех маленьких рыбешек в них ничего не было. В сети была огромная дыра.

– Иоанн, посмотри, кто там, на берегу, машет нам рукой? Ты моложе и глаза у тебя зорче, - сказал Иаков Ивану.

Иван посмотрел в сторону берега, там стояли два брата Симон и Андрей, и еще один человек, которого он не знал. Братья что-то кричали, призывая их вернуться.

– Иаков, поворачивай лодку, нас зовут, - сказал Иван брату своему. Тот налег на весла.

Иван с удивлением наблюдал за собой. Все происходило, как в кино, и он был актером, который так хорошо вжился в роль, что уже не замечал, где он сам, а где его герой. Все было знакомо: и Галилейское море, и лодка, которая служила еще их деду, и он прекрасно знал и брата своего, и отца, но самым удивительным было то, что говорили они на неизвестном Ивану языке, и он прекрасно им владел. То, что происходило, воспринималось им, как что-то вполне естественное. Он был Иоанном, молодым рыбаком, потомком рыбаков рода Зеведеева, живших в городе Галилее.

Иван оставил лодку, и поспешил навстречу Симону с которым был дружен, но, не дойдя до братьев, остановился. Рядом с Симоном стоял молодой человек лет тридцати, в простой одежде, весьма приятной наружности. Но не природная скромность остановила Ивана, какая-то необыкновенная сила исходила от этого человека. Казалось, он видел Ивана насквозь. Удивительны были его лучистые глаза, не по возрасту мудрые, и улыбка добрая и приветливая. Все в облике этого человека притягивало и завораживало. «Господи, как мне хорошо!» – подумал Иван. Почувствовав смущение брата, Иаков положил ему руку на плечо, и подвел к друзьям.

– Мы нашли Мессию, что значит «Христос», - сказал Симон, обращаясь к братьям.

Иван упал в ноги Христу, и прошептал в страхе, что ему откажут:

– Равви! Можно нам идти с тобой?

Христос поднял его, приветливо улыбнулся.

– Дух Господень на Мне, ибо Он помазал Меня благовествовать нищим и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу. Отныне ты будешь ловить человеков…

Иван почувствовал, как сознание его помутилось, перед глазами все померкло. Когда он пришел в себя, опять увидел знакомый зал и хозяина этого зала.

– Теперь ты знаешь всю правду о себе. Что скажешь?

– Я потрясен! Но может ли это быть правдой? Неужели я один из двенадцати учеников Бога!?

– Сына Бога, - поправил Ивана дьявол. – Я ведь тоже сын Бога, только отвергнутый, несправедливо проклятый навеки вечные!

– Чего же вы хотите от меня? – спросил Иван.