– Здесь был ребенок!
– как попугай повторила я.
– Я его найду.

– Мне надо идти, - ответил Тим.

– Да я и не сомневалась, - улыбнулась я. Из глаз снова брызнули слезы, сердце сжалось от тоски.
– Что еще можно от тебя услышать?!

Развернувшись, я побежала прочь. Справа лес начался быстрее, чем впереди и через некоторое время, я увидела там дом. Он казался не жилым: окруженный деревьями, чуть покосившийся, почерневший от сырости и времени. Неудивительно, что со стороны дороги его не было видно. Забор частично лежал на земле, да и остальная его часть в скором времени упадет.

Я быстро к нему приближалась, и отчетливо слышала шуршание травы, под ногами идущего следом Эртона. У крыльца остановилась и подождала, пока он до меня дойдет.

– Мирослава, тут по определению не могут жить люди. Этот дом заброшен.

– Посмотрим, - раздраженно ответила я, и, подойдя к двери, громко постучала.

Открывать никто не спешил, поэтому я постучала снова.

– Это смешно, - холодно произнес Эртон.
– Нам нужно идти!

– Смейся дальше, мне не смешно.

Я протянула руку, чтобы снова постучать и тут дверь с противным скрипом отворилась. В нос ударил резкий запах сырости и затхлости. От неожиданности я отшатнулась, но увидев женщину на пороге расслабилась. Она приветливо улыбнулась, от чего вокруг серых глаз и рта образовались мелкие морщинки. Ее волосы были забраны под косынку, из-под которой выбивались несколько белокурых прядей. Серое хлопковое длинное платье и белоснежный фартук, никак не сочетались с грязными кожаными туфлями. Да и вообще, эта женщина на фоне "мертвого" дома, смотрелась, по меньшей мере, странно. Она казалась слишком живой и яркой.

– Добрый день, юная госпожа, - наконец произнесла она приятным голосом.

– И вам добрый день, - улыбнулась я.

– Вам нужна моя помощь?

– Очень, - призналась я.
– Дело в том, что несколько минут назад на дороге я видела девочку. Она играла, пересыпая песок из ведерка в ведерко, и не заметила приближающихся всадников. Не знаю, как ей удалось спастись…

С лица женщины слетела улыбка, а взгляд стал грустным.

– В голубеньком сарафане?
– спросила она.

– Да. Вы ее знаете?

– Конечно, милая. Это моя дочь.

Вот оно как! Значит я не сумасшедшая!

– Но почему она там была одна? Это же так опасно!
– возмутилась я.

Женщина вновь улыбнулась.

– Ты видишь то, что не должна видеть. Ты ведь видящая истину.

Мои глаза округлились. Я повернулась к Эртону, чтобы спросить, о чем она. Тот был напряжен, губы крепко сжаты, в руках огненный шар. Что же, этот мне не поможет.

Я вновь обратилась к женщине:

– Вы не могли бы объяснить, о чем говорите? Я, честно, ничего не понимаю.

Она вновь улыбнулась:

– В нашем мире таких как ты не бывает. Магия видит магию. Ты же видишь все.

Теперь я все-таки обратилась к принцу:

– Эртон, ты ничего не хочешь мне пояснить.

– Я бы хотел услышать объяснения от тебя. И начни с того, с кем ты сейчас говоришь, - спокойно отозвался он.

Я почувствовала, как на голове пошевелились волосы.

– Не бойся, - сказала женщина, - он просто не видит то, что не должен видеть.

– Но я не понимаю.

– Мы те, кто застрял между жизнью и смертью. Те, кто не хочет терять то, что уже потеряно. Это произошло давно и началось с пропажи нашей дочери. Она ушла рано утром и не вернулась. Мы искали ее три дня, и нашли уже мертвой. Я не пережила ее смерть и муж вскоре тоже. Тебе не стоит знать всего, но в одном помогу: моя дочь опережает события, давая человеку возможность поспорить с судьбой.

– То есть?
– прошептала я.

– Так ли не поняла?
– лукаво улыбнулась женщина.

Я перекрутила ее слова в голове. Да лучше бы не поняла!

– Я должна была умереть?
– спросила шепотом, чтобы не услышал Эртон.

– И до сих пор должна, - ласково ответила она. Ей осталось сказать, чтобы я не расстраивалась, честное слово. Это же такой пустяк!

– И что мне делать?
– растерянно спросила я.

– Придет время, решишь сама. Тебя хранит кто-то слишком сильный, и если бы не он, то моя дочь справилась бы, - будто с гордостью ответила женщина.