– Конечно, нет. Встреча с ним могла говорить о чем угодно. И надежду он мог дать на что угодно.

– А почему именно он?

– Понимаешь, они не то чтобы приведения… Это просто люди, пожелавшие умереть при полном здравии, либо умершие, но не желающие покидать кого-то, постоянно сопротивляющиеся зову свыше. Каждое такое "приведение" в этом мире выполняет определенную роль, а многие имеют легенды.

– А какая легенда у того путника?
– спросила я, чуть ли не брызнув слюной от любопытства.

Тим засмеялся и взъерошил мне волосы.

– Какая ты смешная!

– Ну расскажииии!

– Да рассказывать особо нечего. Я плохо знаю этот мир. Слышал, что у этого мужика жена была - красавица, - я хихикнула, ну куда же без жены-красавицы, - так вот, злой волшебник превратил ее в птицу, за то, что она не хотела от мужа к нему уйти, - я снова хихикнула.

Тим широко улыбнулся, в его глазах прыгали смешинки, щелкнув пальцем мне поносу, он продолжил:

– Заколдовал ее, а потом при неизвестных обстоятельствах помер. Жена этого мужчины так и осталась птицей. Он ее очень любил, - грустно улыбнулся хранитель, заглянув в мои глаза, - его сердце не выдержало. Говорят, сокол горько оплакивал мужчину, сидя у него на груди, и волшебные слезы…

– Совершили чудо, воскресив его, - торжественно заключила я.

– Веселушка!
– упрекнул Тим.
– Так, да не так. Не воскресили его слезы, но они стали оба ни живыми ни мертвыми.

– Грустная сказка, - прокомментировала я.

– Они жили надеждой, умерли, но остались вместе. А теперь дарят надежду другим.

– Но какой смысл было умирать? Ведь она была жива, да и птицей быть не перестала?!
– возмутилась я.
– Можно было попытаться обратить заклинание!

– Ты не права. Она может быть кем хочет и когда захочет. А в мире живых, неизвестно, сколько бы они искали того, кто смог бы расколдовать.

– Да?
– обрадовалась я.
– Ну тогда ладно. Но почему ты думаешь, что их надежда подарена именно мне? На дороге просто столпотворение было в ту минуту.

– Он поприветствовал тебя?

– Ну да. Улыбнулся и даже рукой махнул, - припомнила я.

– Вот и ответ.

– Ясно. Тогда еще вопрос. А что это за всадники?

Тимофей помрачнел.

– Всадники тоже из разряда "ни жив ни мертв", но если приведение может только толкнуть на смерть, то они могут забрать жизнь сразу. Им нельзя перебегать дорогу. Они не принадлежат ни одному из миров. Не люди, не ангелы и не демоны, не эльфы и не какая-либо иная раса - нечто иное. Я знаю о них немного, но участвовал в одном сражении, куда они пришли исполнить возмездие, совершить казнь, навести порядок.

– Но я не понимаю. Ты не помнишь своих подопечных, но помнишь всадников. Как это?

– Я не говорил, что совсем не помню подопечных, - улыбнулся Тим.

– Тимчик, ну расскажи! Что-то не помню я в нашей истории про всадников.

– Здесь они всадники, а где-то нет.

– Но все равно зовутся всадниками?
– не поняла я.

– Я их знаю именно как Темных всадников и именно из твоего мира. Я помню лишь, что однажды спас одному из них жизнь. Он мне должен.

– Тот, который вчера подъезжал?

– Именно.

– Они смертны?
– запоздало дошло до меня.

– Видимо да, - улыбнулся Тимофей.
– Знаю одно: там, где они появляются, замешано существо из другого мира. Соприкосновение миров - обязательное условие.

– А что, если человек переходит из одного мира в другой - это всегда плохо?

– Обычно да. Подобная связь между мирами всегда случайна, но если из-за этого сильно нарушается спокойствие мира, если из-за этого погибают невинные, то появляются всадники, которые восстанавливают справедливость, - Тим вдруг пересел с края кровати ко мне поближе, так же прислонился спиной к стене.
– Никто не говорит, что существа не могут навсегда переселиться. Могут. Но при одном условии - если от этого никто не пострадает. Тебя тут преследует смерть, потому что именно связь этого мира с тобой, нарушила покой. Этот мир всеми путями хочет избавиться от лишнего - либо от тебя, либо от того, кому ты очень нужна, кто очень хочет попасть в твой мир. Не утверждаю, что мои слова - истина, но опираясь на собственные знания, я пришел именно к такому выводу. Понимаешь?

– Понимаю. Я как вирус в здоровом организме, - прошептала я.
– И этот организм просто со мной борется.

– Или не с тобой.

– Тим, ведь получается, что все смерти людей на моей совести, - прошептала я, почувствовав, как на голове зашевелились волосы.

– Нет, - резко ответил он, повернувшись ко мне.
– Тут нет твоей вины! Поняла?

– Но как же? Ведь все очевидно! Мне не стоило отправляться сюда.

– Нет, нет и нет. Все началось со случайности - со спутанных координат.